Вебер тоже не был идиотом. Первый же выстрел показал, как опасно оставаться на
месте, и теперь он был настороже и быстро отступал, умело выполняя финты и маневры
уклонения. Но он все равно лишился снайперского орудия. Общепринятый здравый смысл
утверждал, что попасть с большой дистанции в бронеробот третьего поколения, имеющий
свободу маневра, практически невозможно. Пилотов, способных на такой трюк, во всем
мире можно было пересчитать по пальцам…
Нет.
Не может быть. Неужели?..
Следующий выстрел безжалостно развеял его сомнения. Хирургически точно
направленный снаряд миновал переплетения стволов и веток, скальные выступы и
склоны, и поразил бедренный сустав М9 Курца.
– Дьявол!..
Бортовой искусственный интеллект приятным женским голоском сообщил о
тяжелом повреждении тазового сустава левого ступохода. Мобильность бронеробота
существенно снизилась. Выполнять активные маневры уклонения станет очень трудно.
Если так пойдет – он умрет здесь.
Не в силах дать сдачи, униженный и пылающий бессильной жаждой мести – ему
останется только погибнуть.
Собрав остатки гордости, и выпрямившись, чтобы не умереть на коленях, Курц
приготовился встретить следующий снаряд. Но… он так и не прилетел. Три секунды.
Четыре секунды, десять секунд – снайпер не стрелял.
Снова издевается?
Сначала он подумал так, но скоро понял, что был неправ. Враги отступили. Не
только мастерски загнавший Курца в угол красный бронеробот, но и остальные два.
Не утруждая себя прощальной речью, Фаулер увел свой отряд – на максимальной
скорости. Амальгамовские бронероботы прыгнули и исчезли во мраке стонущих под
яростным ветром горных джунглей.
– Они сбежали… если меня не обманывают глаза, – озадаченно проговорил по
радио Крузо.
– Что бы это значило? – вздох Мао, который последовал за вопросом, был полон
облегчения.
– Не понимаю. Но мы разминулись со смертью на миллиметр, – зло ответил Курц.
Яростное сражение, в которое были так неожиданно втянуты Курц и остальные,
оборвалось еще более неожиданно и загадочно.
Прорвавшегося внутрь здания поместья Соске преследовали настойчиво и умело.
Автоматные очереди щепили мебель и дырявили стены, загоняя его только в одном
направлении. Противники действовали неутомимо и безжалостно.
Ритм движений и стрельбы преследователей, хорошо обученных и неплохо
владеющих искусством взаимодействия в бою – Соске узнал его.
Майор.
Ошибки быть не могло, Калинин руководил погоней и направлял амальгамовских
боевиков.
Прошедший школу бесчисленных тяжелых, кровавых и беспощадных боев, он не
был командиром-теоретиком, чрезмерно полагавшимся на умозрительные книжные
107
построения и схемы из учебников. Проводя операции десантных частей «Туатха де
Данаан», майор не брезговал полным набором неожиданных нападений, реализуя все
имеющиеся преимущества, которые давало техническое и информационное
превосходство, но всегда склонялся к прямой и решительной тактике.
Он был не из тех, кто расставляет засады и ловушки и ждет, когда противник
попадется в них. Если часть сил, находящихся под его командованием, атаковала с
правого фланга, можно было быть уверенным, что именно там сконцентрирован ударный
кулак. Отбрасывая в сторону затейливые и искусственные тактические построения, он не
пытался тянуть время. Двигая на доске правильные фигуры в правильный момент, он
уверенно переигрывал противника и добивался локального превосходства в огневой мощи
на острие главного удара, разрывая вражескую оборону в клочья.
К этому должен был бы стремиться каждый командир, каждый тактик, но Калинин
поистине довел эту практичную схему до совершенства.
Если провести параллели с бейсболом, то это выглядело так, словно команда, не
полагаясь на хоумран, скрупулезно набирает очки на каждом броске и перехвате мяча,
даже если ее питчер не представляет собой ничего выдающегося.
Теперь эта тактика была обращена против Соске. Его шаг за шагом загоняли в
южный угол центрального комплекса зданий поместья. Зная Калинина, он мог не
сомневаться в том, что там его ждет самая невыгодная позиция – стенка, о которую
преследователи расплющат его, полностью реализовав свое численное превосходство. Но
как бы он ни пытался прорваться в сторону, уйти из этой воронки – он не мог.
Каждый выстрел, каждая перебежка бойцов противника подтверждала – майор был
совершенно серьезен. Неумолим.
Исход боя был предрешен с самого начала. Майор расставил фигуры так, чтобы в
этом не было сомнения. На него не действовали стрессы и психологические потрясения от
быстросменяющихся событий на поле боя, его не волновали противоречивые донесения.
Соблазны легкой победы и принятие желаемого за действительное – майор никогда не
был им подвержен. Пока не прозвучит последний выстрел, пока не кончится бой и не
придет время присесть и выпить чашечку чая, он будет настороже. Он будет холоден и
спокоен. Когда придет время для того, чтобы победить – он безусловно победит. Если
карты лягут так, что победить окажется невозможно – он умело и с достоинством
отступит, сохраняя все, что только возможно. Таким уж он был человеком.
В тот момент, когда они обменялись взглядами, Калинин сказал прямо. «Я иду.
Попробуй меня остановить». Ни капли сочувствия или жалости.
«Но почему»?
Соске не знал. Его тело автоматически реагировало на атаки, уклонялось и точно
стреляло в ответ, но внутри все кипело – предательство Калинина заставило мысли
мчаться по замкнутому кругу недоумения и гнева.
Почему?
Майор не из тех людей, что готовы предать ради наживы. Хладнокровный,
замкнутый, иногда действительно бессердечный и жестокий – но Соске не мог
представить себе, что могло побудить его перейти на сторону противника. Несмотря ни на
что, он не мог отделаться от мысли, что майор ведет какую-то сложную двойную игру.
Соске был совершенно дезориентирован.
«Так нельзя. Это на руку врагам. Я подумаю об этом позже. Сейчас – нужно
сражаться».
Жестко задушив смятение, он собрался, заставил очередью на подавление
отшатнуться противников, приближавшихся справа, и стремительным перекатом ушел в
дверной проход – за секунду до того, как в комнату влетели сразу несколько гранат.
Взрывы.
Сотрясение, падающая штукатурка, облака белого дыма. И так плохой обзор
снизился до нуля. Пользуясь возможностью, Соске отпрыгнул от окна и побежал в
108
противоположном направлении – зная майора, снаружи можно было смело ожидать
засаду.
Стоп. Не только снаружи. В следующем коридоре тоже возник боевик с
пистолетом-пулеметом в руках. Очки ночного зрения вспыхнули засветкой от его
инфракрасного прицела и немедленно раздались выстрелы.
В этот раз Соске не успел увернуться.
Тупой удар и боль в левой части груди.
Крупнокалиберная пуля – к счастью, пистолетная. Бронепластины пилотского
защитного комбинезона выдержали. Окажись это пуля из автомата, он был бы мертв.
Мгновенный выстрел в ответ.
Хотя он тоже попал, враг резко отскочил назад и, выкрикнув какое-то ругательство,
скрылся за углом. На нем тоже был бронежилет.
Где же Чидори?..
Спрятавшись за рухнувшими книжными полками и быстро меняя магазин, Соске
внимательно осмотрелся и прислушался. Если она здесь, то ее сейчас наверняка ведут к
вертолетной площадке. Но сможет ли он стряхнуть с хвоста преследователей и прорваться
к ней? Ведь пленницу должны охранять особенно тщательно.