Змея, свернувшаяся на камне, была огромной - не меньше тех холмов, что они видели при входе в долину. Ее крупная чешуя переливалась, как настоящие изумруды, а в нескольких участках была укреплена роговыми пластинами. Вдоль позвоночника и на голове змеи изгибались крупные шипы, отдаленно похожие на широкие рога. На спине, на равном расстоянии друг от друга, к броне были прижаты три тонкие полупрозрачные пары крыльев. Они отличались по размеру: те, что находились ближе к голове, были самыми большими, а самые маленькие росли у кончика хвоста. Каждое крыло заканчивалось неким подобием когтистой лапы с короткими пальцами, и Кирин не сомневался, что существо может использовать их не только в полете.
Голова, несмотря на шипы, была типично змеиной, с острыми чертами хищника, знающего о своем превосходстве. Когда приоткрывалась широкая пасть, можно было увидеть черные клыки, тонкие и острые, как иглы. А поверх этой пасти горели знакомые ему желтые глаза.
И этих глаз оказалось достаточно. Кирин прекрасно понимал, что она может убить его в одно движение, быстрее, чем он успеет сообразить, что происходит. Но он не боялся. Он знал, что за всем этим могуществом, за пугающей внешностью и чувством опасности, исходящим от нее, все равно была Исса. Он не мог любить это ее тело, тут она верно заметила, законы природы нарушить нельзя. Но он готов был принять ее такой и надеяться, что она вернется к нему прежней.
Кирин прекрасно знал, что не боится, и мог взглянуть ей в глаза уверенно. Он чувствовал: Исса все поняла правильно.
Она точно не была драконом, хотя слабее от этого не казалась. Он не догадывался, к какому виду она принадлежит, но его неведение долго не продлилось.
- Небесная змея ламия, - сказала Аналейра, подходя ближе. - Дочь рода, который пришел в этот мир одновременно с драконами, когда людей здесь и в помине не было. Их вечная соседка и вечная охотница на них.
- Охотница? - повторил Кирин, не в силах оторвать глаз от величественной змеи.
"Мы охотимся на драконов, - пояснила Исса. - Мы можем питаться кем угодно, но кровь и плоть драконов увеличивают нашу силу. Поэтому охота на дракона всегда была для нас делом чести, ритуалом, но не способом утолить голод".
- Драконы и ламии равны по силе, - добавила ведьма. - Так что их схватка всегда была честной. При этом яд ламии смертелен для дракона, если он попадет в его кровь, все будет кончено.
"А если дракон использует огненное дыхание, все будет кончено для ламии, так что это действительно честно, - рассудила Исса. - Я всегда помнила об этом, когда начинала свои поединки".
- И всегда выигрывала? - поразился Кирин.
"Ну, я ведь все еще жива!"
Она расправила перед ним крылья, все шесть, и они мгновенно подхватили мерцание кристаллов, заискрились сами. Кирин не представлял, чего она хотела этим добиться. Если напугать, то напрасно: игра света, которую он видел перед собой, была завораживающе красивой.
Увидев, что он и теперь не боится ее, Исса наклонила к нему голову, разглядывая поближе.
"Ты такой маленький", - задумчиво произнесла она.
- Эй, - нахмурился Кирин. - Какой был! И я выше тебя в человеческом теле.
"Которым пообедал Тьернан. Но с этим телом все было бы не так просто!"
- А итог все равно один, - сухо отметила Аналейра.
- Можно... можно дотронуться до тебя? - тихо спросил Кирин.
"Вперед. Ты серьезно думаешь, что можешь мне прикосновением навредить?"
- Это вряд ли, я, скорее, могу без руки остаться. Но я все равно хотел предупредить.
Ему в жизни не доводилось видеть таких существ. Осторожно коснувшись ее чешуи, он с удивлением обнаружил, что она теплая. Он такого не ожидал, потому что в пещере было прохладно, но стоило ли сравнивать ее с теми змеями, что водились в империи?
Он и правда был намного меньше ее, да еще и вывалянный в грязи и покрытый кровью после столкновения с Аналейрой. Ему было все равно. Только теперь, коснувшись ее, он поверил, что она действительно ожила.
- Ты ведь вернешься ко мне?
Он задал вопрос прежде, чем успел обдумать его, слова сорвались сами собой. Кирин не знал, имеет ли он право просить ее о таком: он видел мертвые тела других ламий в пещере, понимал, что это значит для нее. Из-за того, что сделал Тьернан, она, возможно, осталась единственной в своем роде. Если она снова станет человеком, ламии исчезнут навсегда - как уже исчезли драконы.
"Я не знаю", - ответила Исса, отводя взгляд.
- Она всерьез думает о том, чтобы драться с Тьернаном, - заявила Аналейра.
- Но зачем? - удивился Кирин. - Это же верная смерть!
"Ты не знаешь этого".
- Я знаю и ты тоже! Разве одной смерти тебе было недостаточно?
Она отстранилась от него; тепло под пальцами исчезло. Теперь перед ним возвышалось чудовище, уверенно смотревшее на него сверху вниз. Понять, где он ошибся, было несложно: даже если правда на его стороне, не стоило напоминать Иссе об этом.
- Прости. Я знаю, что умерла ты из-за меня... Этого бы не случилось, если бы ты не пыталась меня защитить. Но я не хочу, чтобы это повторилось!
- И второй раз будет последним, - указала Аналейра. - Второй раз ты не воскреснешь, Исса. Заклинание, которое я использовала на тебе, сработало и завершилось.
"Как будто я этого не знаю! Разве не ты хотела, чтобы я не превращалась в человека?"
- Тогда все было по-другому, - пояснила Аналейра. - Случайное притяжение, по-детски наивная связь между тобой и Торемом, союз между ламией и драконом - это я одобрить не могла.
"В Кирине течет та же кровь, что и в Тореме. Твоя кровь".
- Да, но сам он другой. Он любит тебя. Я это вижу, ты тоже видишь, просто упрямишься...
- Кирин, вообще-то, тоже здесь! - вмешался Кирин. - И он может говорить сам за себя.
"И что же он скажет?" - ехидно поинтересовалась Исса.
Ехидство это было ее привычным и испытанным оружием. За ним можно спрятаться, как за стеной, свести все в шутку и не признаваться, что чувства все-таки существуют, для всех - для людей и для чудовищ. Куда проще притворяться, что ничего не происходит, чтобы не открываться эмоционально, не становиться уязвимым.
Кирин все это прекрасно знал, умел использовать, однако в этот раз не собирался. Он не для того с таким трудом пробрался сюда, чтобы изображать холод и безразличие.
- Скажу, что и правда люблю тебя, но это ты и так знаешь. Я понимаю, что с моей стороны, может, эгоистично просить тебя вернуть человеческое тело, но я все равно прошу. И даже не ради того, чтобы ты спасла империю - это моя миссия, не твоя, хотя я буду признателен тебе за помощь. Но на самом деле я хочу, чтобы ты вернулась, ради себя. Потому что если ты будешь близка к человеку, пусть даже только внешне, я смогу быть с тобой так, как хочу.
"Не обязательно, - буркнула Исса. - Это еще надо заслужить..."
- Но если ты останешься огромной змеей, я иллюзий не питаю, - фыркнул Кирин, и вновь стал серьезным. - Исса, пожалуйста... вернись со мной. Ты мне нужна.
Она задумалась, разглядывая его так, будто видела первый раз. Он не торопил, хотя внутри, казалось, шторм бушевал. Аналейра и вовсе отошла в сторону, давая понять, что она примет любое решение Иссы и больше не будет ни на что влиять.
"Знаешь, что мне все это напомнило?" - наконец спросила Исса.
- Что?
"То, как Торем впервые позвал меня с собой. Он говорил не так красиво, как ты, но суть была та же. Я согласилась легко и быстро, потому что не понимала толком, на что иду. И вот ведь ирония какая... Он меня не любил по-настоящему, а ты любишь, тут старая ведьма права. Но за ним я побежала сразу, хвостиком, а тут сомневаюсь. Вот какие беды приносят разум и опыт. Торем заставил меня поумнеть. В своем нынешнем теле мне не обязательно драться с Тьернаном. Я могу уйти в пустыню, искать новый дом, искать земли, в которые ушли ламии. Звучит безнадежно, но даже это будет проще, чем снова стать с человеком и возвращать твою империю. И все это без уверенности, что ты однажды не предашь меня и не загонишь в камень".