Также важнейшими способами работы с языком являются способы усиления его воздействия на человека путем придания языку особых форм и его сочетания с музыкой и статическими и динамическими зрительными образами, то есть синтетические способы воздействия на сознание человека. Эти способы я попробую разобрать немного позднее при рассмотрении соответствующих проектов падших ангелов, а пока лишь скажу, что языковая работа врага чрезвычайно осложнилась после того, как Бог произвел вавилонское смешение языков. Раньше врагу приходилось работать только с одним языком, а теперь – с сотнями и тысячами языков. Соответственно, трудность задачи по покорению человечества в течение достаточно долгого времени стала увеличиваться по экспоненте. Удивительно элегантное – воистину Божественное! – решение, по своим масштабам близкое ко Всемирному Потопу, но только гораздо более милостивое к человеку.
Проект «Художественная литература»
Проект падших ангелов «Художественная литература» является частью более крупного проекта «Язык». Впрочем, он достаточно интересен, чтобы обсудить его отдельно. «Инженеры человеческих душ», как говаривали в СССР, и их продукция стоят нескольких отдельных строчек.
Художественную литературу взрослые люди читают добровольно – заставляют читать только детей. Но как же тогда сделать так, чтобы взрослый человек читал? Как заставить его поглощать чужие слова и мысли, которые нормальный человек обычно с большей или меньшей категоричностью не принимает? Таким образом, минимальная задача писателя – это заставить человека удерживать внимание на потоке своих мыслей в течение как можно более длительного времени, подвергая воздействию своих слов сознание читающего эти слова человека. Как конкретно это делается, не имеет особого значения – чем более успешен в удержании внимания читателей плетущий узоры из слов человек, тем больше он ценится. Термины же, описывающие его подход к плетению словесных узоров, придумываются потом – после того, как тексты написаны. Скажем, нам говорят, что есть «проза» и есть «поэзия» и вслед за этими терминами и бросают еще десяток-другой других терминов. Не помню, чтобы где-либо говорилось о том, что и то, и другое является не более чем разными способами языкового воздействия на сознание человека, и поэзия, в отличие от прозы, делает особый упор на ритмические ударения. Соответственно, когда вы слышите или видите особую ритмическую речь, то она действует на ваше сознание сильнее, чем речь обычная, неритмическая. И у прозы есть свой особый ритм и языковой строй, воздействующие на сознание читателя и подчиняющие его себе в той или иной мере. Вы когда-нибудь читали про это? Попробуйте найти хоть слово об этом в какой-нибудь толстой энциклопедии или толковом словаре – уверен, что не найдете. Термины, которые там в вас бросают, в основном служат для затемнения сути вопроса, а вовсе не для его прояснения. По сути же дела вообще ничего не говорится. Любое определение художественной литературы немедленно сводится к нагромождению имен, дат и жанров, и служит это именно для того, чтобы как можно быстрее уйти от самых важных вопросов, убив их в зародыше и тут же похоронив их – никаких вопросов в голове человека не должно возникать до самой его смерти. Человек просто должен большой ложкой потреблять предлагаемые ему чужие мысли, ни на секунду не задумываясь о том, зачем он это делает, и таким образом подчиняя свое сознание чужому сознанию.