Шедший позади нас гобл с недовольным лицом что-то ему сказал, но встретился с полным игнором, от чего ещё больше засопел и с раздражением уставился на меня.
— А я что? Я Ничего. Не виновата я. Он сам пошел, — и улыбнулся ему самой радушной улыбкой, на которую был способен.
В ответ, правда, получил ещё один злобный взгляд и бурчание себе под нос.
Что он там говорил, я не разобрал. А жаль, так бы запомнить, а потом постараться узнать, что он мне сказал, через своего нового приятеля.
Он, кстати, уже подошёл к гоблу с мешком, о чем-то с ним поговорил, после чего получил на руки какой-то предмет, с которым уже догнал нас.
— Ма, эйа. — сказал он мне, протягивая… гриб.
Это что, у них там грибная ферма что ли?
— Спасибо, дружище, — кивнул я, приняв подарок. — Только как это есть? Жареным, вареным или вообще сырым?
Иду, кручу гриб в руках.
Гобл, видя моё затруднение, берет и отламывает кусочек шляпки, после чего тут же закидывает его себе в рот. И главное с таким удовольствием жуёт, что у меня невольно рот слюнями заполнился.
Пробую маленький кусочек — а ничего так, правда соли не хватает.
— Слушай, приятель, а тебя как зовут-то хоть? — задаю вопрос и смотрю на соседа. — Я — Дэн, Д-э-н, — прикладываю руку к груди. — А тебя как звать? — снова указываю на него.
— Уми Гарлун, — гобл прижимает руку к своей груди. — Уво Дэн, — направляет палец в мою сторону.
— А ты быстро соображаешь, Гарлун. А этого как звать? — киваю в сторону гобла, возглавляющего нашу небольшую процессию.
— Йигбал Таузур Мутак, — с уважением произносит он.
— Блин, чего такое длинное имя, язык сломаешь пока произнесешь. Йигбащур Мудак? — переспрашиваю я.
— Кахо, кахо, — мотает он головой, — Йигбал Таузур Мутак, — повторяет он медленно несколько раз.
— Йигбал Таузур Мутак? Так?
— Аи, аи, — кивает он.
После чего смотрит на меня и начинает гримасничать.
Я в недоумении смотрю на его кривляние, и только когда он хлопает меня по плечу, понимаю, что это он мне улыбался так.
Вот разбудят тебя с такой «приветливой» улыбкой, враз либо поседеешь, либо под себя сходишь.
Пока шли, доел гриб. Надо будет с собой потом взять немного, а то питаться одними орехами как-то не комильфо.
Наконец, мы вышли к большому, относительно остальных, зданию. Перед входом стояли две колонны, на которых был выбит тот же символ, что и на одежде этого Мутака.
Надеюсь у местного начальства имена попроще будут, а то неловко получится, если буду постоянно делать ошибки в их именах. Ещё обидятся, чего мне ну никак бы не хотелось.
Изнутри помещение ничем особым не выделялось. Ни здоровенного алтаря, ни статуй, ни рисунков.
Единственно, что заслуживало внимание, это крупный камень в виде глаза у дальней стены. Даже зрачок вертикальный был.
Только с моего места не видно было, нарисован он или сам по себе такой камень необычный. Будем считать, что это и есть их алтарь.
Около стены лежали какие-то свертки. И только когда один из них застонал, до меня дошло, что это, видимо, были тяжелораненые гоблы, которых принесли сюда с поля боя.
На вскидку, их тут было пять-шесть. При этом стонал только один, остальные лежали тихо и при этом вроде даже не двигались.
Чуть ближе к глазу-алтарю, стояла группа из пяти гоблов.
Все они были одеты в накидки, отдаленно напоминающие балахоны, только без рукавов. Вместо них были вертикальные прорези для рук.
На моих глазах, от этой группы отделился один из гоблов, подошел к стонущему у стены, наклонился, приложил руки к груди и лбу, и через несколько секунд раненый затих.
Я, похоже, только что заочно познакомился с применением магического наркоза.
Двое из трех гоблов, шедших позади нас, остановились у входа, в то время как мы с Гарлуном, что-то там Мутаком и недовольным воином, даже не стал спрашивать его имя, направились вперёд.
Прямо к местным священнослужителям, или кто они там. Они нас заметили и прекратили свою беседу, в тишине ожидая, пока мы к ним подойдем.
Параллельно с нами местный анестезиолог, закончив свои манипуляции над раненым, направился обратно.
Так получилось, что мы достигли основную группу, м-м-м, священослужителей, одновременно с ним.
Все трое моих сопровождающих сложили руки крестом и прижали их к груди. Им ответили таким же приветствием.
Я за ними повторять не стал, а то у Мутака с Гарлуном была поверх правая рука, как и у троих из встречающих, включая анестезиолога, а у недовольного и остальных двоих левая.
— Куаба, о кад джагун! — произнес тот гобл, которого я про себя окрестил анестезиологом.