Вера Ивановна по-хозяйски посмотрела, не закончился ли раствор в капельнице, тронула пальцем узловатую вену и, качнув пышными телесами, прошествовала обратно.
Отвернувшаяся к стене четвёртая пациентка палаты, грустная, бледная и от этого ещё более красивая Лизонька вздохнула.
– Домой хочется…
Вздох повис в душном воздухе палаты щемящим пыльным многоточием.
– Вас на обследование или как? – решила познакомиться с новенькой баба Маша.
– Или как! – ответила та.
Про свой язычок Виолетта в сердцах говорила «долбаный». Долбала она им всех подряд, поэтому врагов имела предостаточно. Кому, скажите, понравится, когда его обзывают «село, забитое налогами»? А любимые ягодицы именуют «двумя пачками махорки».
По своей наивности, пенсионерка баба Маша этого не знала и решила поделиться с Виолеттой ближайшими планами на будущее.
– Мне ректороманоскопию назначили, – сказала баба Маша, явно напрашиваясь на сочувствие от новой соседки по палате. – Я нянечку попрошу дырочку в трусах разрезать.
– Вы б ещё рюшечки к ним пришили, чтобы доктору было приятнее смотреть. – ответила в своей излюбленной манере вновь прибывшая пациентка.
– Вежливее нельзя? – хмуро посмотрела на Виолетту учительница.
– Дышите глубже, проезжаем Сочи, – буркнула себе под нос Виолетта и, растянувшись поверх одеяла, притворилась спящей.
День между тем тянулся по давно заведённому расписанию. Перед обедом забежала сестричка, проверила порядок на тумбочках и унесла капельницу. Затем на несколько минут появился лечащий врач, померил давление бабе Маше, по очереди пощупал всем животы и ретировался до понедельника.
Виолетта достала апельсин, очистила его, открыла окно, швырнула в него кожуру и тряхнула рыжими кудрями:
– На кого бог пошлёт!
Учительница осуждающе хмыкнула, баба Маша сделала вид, что ничего не произошло, и в палате снова воцарилось сонное молчание.
На ужин была перловая каша – безвкусная жижица, наполнившая до краёв тарелки больных.
После ужина освещение в палате не включали. Читать было всё равно невозможно, а откровенничать хорошо и в темноте.
Широкая полоса жёлтого света, проникая из больничного коридора в окошко над дверью, делила палату на две равные половины, высвечивала потрескавшийся в центре комнаты линолеум и погружала в загадочный полумрак обладательниц больничных одеял и подушек.
Разложив по стоявшим на столе чашкам «утопленички», одноразовые пакетики для чая, Вера Ивановна заварила их крутым кипятком из электрического чайника, оглянулась в сторону Виолетты и произнесла:
– Давайте, знакомиться, что ли?
– Знакомиться нужно креативно, – тут же выдала формулу общения с себе подобными Лизонька. – Можно и жвачку в голову запустить.
– На ночь жевать вредно, – отозвалась Вера Ивановна, наливая кипяток в кружку Виолетты.
Знакомство начала баба Маша кратким перечислением донимавших её симптомов болезни и выставленных в карточке диагнозов. Следующей на очереди была Вера Ивановна, которая поведала новенькой о буйных первоклашках, нервотрёпке на работе, придире директрисе и коллегах-завистницах.
– Желудок в спокойствии содержать надо, не раздражаться, а я весь день на нервах. Поесть спокойно не могу, – жаловалась она, откусывая изрядный кусок от бутерброда с сыром.
Лизоньке рассказывать было не о чем. Она была здорова, как показали все назначенные доктором анализы, недавно рассталась с молодым человеком, которого называла Алик-Кошмарик, поэтому заговорила Лиза о новом ухажёре.
Мишка-Кот из больничной палаты, расположенной этажом ниже, покорил сердце не только романтичной Лизоньки и двух барышень из соседнего отделения, но и раздатчицы Людмилы.
– Он такой симпатяга! – откровенничала та, наливая Лизе за обедом полную тарелку горохового супа.
Котом Мишку прозвала Вера Ивановна, когда тот устремил на неё свой прищуренный оценивающий взгляд.
Вихляющая походка, избитые комплименты и щеголеватая пижама выдавали в Мише пижона, себялюбца и сердцееда …
Большинство погружённых в свои болезни пациенток раздражались, слушая Мишино бахвальство и наблюдая его слабые потуги влюбить кого-то в себя. Но так уж устроен человек, что за чередой уныния и боли он стремится разглядеть островки благополучия и зарницы надежды.
«И как я выгляжу?» – подкатывал Мишка-Кот к очередной претендентке в поклонницы.
Раздатчица Людмила восторженно млела от маслянистого взгляда соблазнителя и тут же предлагала ему добавку – порцию макарон с котлетой.