– Мы кое-что выяснили, Поппи.
Она кивнула. Поживее, поживее! Рассказывай уже, что ты там выяснил!
– Как мы уже говорили, в патруль отправилось двенадцать человек, а вернулось только десять. – Он помолчал. – Теперь мы можем отчитаться об одиннадцати.
Поппи сжала указательный палец зубами. Желанная боль немного приглушала ту, другую. Поппи выводила из себя манера Роба изъясняться завуалировано. Ей нужна была ясная, точная информация; но, как ни ужасно было это сознавать, он следовал протоколу.
– Это Март?
По выражению его лица Поппи поняла – случилось страшное.
– Нет, не Мартин.
Это ещё ничего не значило.
– Это Аарон Сазерби, однополчанин Мартина. Вынужден с прискорбием сказать, что он погиб. Мы уже сообщили ближайшим родственникам.
Поппи выдохнула, не сдувая щёк, не зная, как надолго задержала дыхание.
– Мы ждём, что завтра новости появятся в средствах массовой информации. Сейчас о них предпочитают умалчивать, но всё равно нужно сообщать. Вы должны знать столько же, сколько и мы, Поппи, чтобы потом не было неприятных сюрпризов.
– Его убили те же люди, что взяли в плен Марта?
Слова вырвались у неё сами собой. Роб раскрыл рот от изумления; она смотрела, как он пытается привести в порядок мысли.
– Как? Поппи, мы… – настал его черёд не находить слов.
– Я видела это, Роб. Понимаю, звучит безумно, но я его видела. Я знаю, он в плену.
Роб охнул. Нажимая большими пальцами на впадины глаз, он думал, что делать дальше. Поппи не могла быть в курсе того, как тщательно проинструктировали Роба. Он знал не только то, что Мартина взяли в плен, он знал, кто это сделал, и знал ответ на вопрос Поппи – да, те же люди, что убили его однополчанина. Перед Робом встала чудовищная дилемма: кто в организации поверит, что он не разглашал информацию, которую Поппи сообщать не следовало?
– Поппи, – она видела, что он на ходу соображает, какие слова говорить дальше, – есть причины, по которым я могу сообщить только эти данные. Я прошу вас доверять мне. Понимаю, в такое тяжёлое время это непросто, но вы можете мне доверять. Я обещаю сообщать вам всё, что разрешено, при первой же возможности.
Они немного помолчали, как шахматисты, которые обдумывают следующие ходы.
– А вы женаты, Роб? – Она видела, он думает о семье.
Они с женой хотели детей, но Бог не дал. Жена была его семьёй, его жизнью.
– Да, я женат. На Мойре. – Он улыбнулся, произнося её имя. Поппи поняла, упоминание о жене принесло ему облегчение, радость. Поппи знала, как это бывает. Ее свадьба была совсем не примечательной, скромнее скромной, но дело было не в пышности, а в том, что Поппи и Мартин дали друг другу твёрдые обязательства. С этого дня она чувствовала себя по-другому. Ей нравилось быть замужней, осознание этого волновало и в то же время успокаивало. Будучи уже три года в браке, она всё ещё иногда украдкой посматривала на маленькое золотое колечко на безымянном пальце, а внутри поднималось радостное чувство – ведь она была чьей-то женой, и кто-то был её мужем. Она чувствовала себя особенной – на ней захотели жениться! На ней, на Поппи Дэй!
– Понимаете, что я сейчас чувствую, Роб? Представьте, если бы что-нибудь случилось с Мойрой, что-нибудь ужасное, и люди знали бы об этом. Знали, где она, жива или погибла, и что с ней может произойти. Единственный человек, который не знал бы ничего, – вы, её муж, человек, которого она любит. Человек, с которым она обменялась брачными клятвами…
Роб смотрел в сторону, представляя этот сценарий: его жена, его Мойра, – и скрытный майор, наподобие Энтони Хелма, который, действуя в соответствии с протоколом, скрывает от него эту информацию. Мысль об этом была невыносима для него, для кого угодно.
– Пожалуйста, Роб. Я ведь не глупая, и я хочу сказать, пусть вы совсем меня не знаете, но вы тоже можете мне доверять. Я никому не разболтаю, пока вы сами не разрешите об этом говорить. Обещаю.
Поппи видела, в эту минуту Роб ненавидел свою работу. Бедная женщина была вынуждена обходить препятствия, торговаться, в то время когда ей было плохо. Он посмотрел на неё, как на храбрую маленькую девочку – конечно, у неё было право знать всё о своём муже, о человеке, с которым она связала себя узами брака.
– Поппи, я понимаю, что вы далеко не глупы, но и вы должны понять, на карту поставлена не только моя карьера, но, возможно, и безопасность других людей, может быть, безопасность Мартина. Вы понимаете, какими могут быть последствия?
Она кивнула, ей всё было ясно. Без сомнения, Роб располагал большей информацией. Это был не блеф – чутьё подсказывало Поппи, что Мартин жив и что он в опасности. Её Март, её любимый… держись, милый… Роб помотал головой, сам не веря, что вот-вот, не считаясь с вышестоящими руководителями, поступит вопреки всему, чему его учили. Он собирался выдать информацию Поппи Дэй, девчонке, обладающей поразительной интуицией.