Выбрать главу
А где-то по визгливому кольцу
Провёл трамвай пронзительным железом.
А я не спал. Предутренняя мгла
Сдавила сердце неподъёмной думой.
Земля, как будто, музыки ждала,
Казалось, в ней мерцали зеркала,
А в зеркалах плескался свет угрюмый.
Казалось, сердцу мглы не одолеть,
Что тяжкой думы не осилит разум,
Что свет и тьма, как будто жизнь и смерть,
Как будто жизнь и смерть, явились разом.
И ожиданье озарилось вдруг
Таинственным восшествием мажора,
Как будто кто-то в роли дирижёра
Возвысил солнце мановеньем рук.
И заалело! Где-то высоко
Зажгла огонь бетховенская нота...
Туман в низинах – словно молоко,
А по верхам порывисто, легко
Уже пошла громадина восхода.
САД
Сад закипел под натиском зари.
Какая мощь, какая мудрость в этом!
Здесь каждый плод подсвечен изнутри
Каким-то чистым, выстраданным светом,
Здесь, продолжая вечную борьбу,
Столкнулась с тьмою солнечная масса.
Давай, земля, раскручивай судьбу
На каруселях Яблочного Спаса!
Чтобы в сердцах, как в яблоках тугих,
Рождался свет, чтоб мрака не бояться,
Чтоб горевать над бедами других,
А над своими бедами смеяться!..
Близка зима. Слабеет голос мой.
Но я прожил достаточно на свете,
Чтоб научиться сумрачной зимой
Слагать стихи о яблоках и лете,
Под звук метели, глядя на огонь,
В нём узнавать бушующее лето,
Где сад раздвинул в яблоках гармонь.
Пусть будет так! И свято будет это...
***
А ночь начнет стонать и плакать.
Ночник, бессонница, часы...
А за окошком хлябь и слякоть
В осенних отблесках грозы.
А за окошком жуть такая,
Что вдруг представлю, трепеща,
Как холод, струями стекая,
Шуршит по вороту плаща,
Как ветки мечутся пружинно,
Как тяжко воют провода,
Как одинокая машина,
Швыряет тьму туда-сюда,
И как перрон уходит пестро
Сквозь тепловозные гудки...
И вдруг представится так остро:
Как мы ранимы и хрупки!
И вдруг откроется так ясно,
Что жизнь, наверное, прошла,
И так мучительно и страстно
Душе захочется тепла!
Так заболит, что не замечу
Я, наваждение гоня,
Как что-то холоду навстречу
Из дома вытолкнет меня.
ГЛУШЬ
Какая глушь! Предзимнюю тревогу
Скрипуче ворон выдал и умолк,
А человек высматривал дорогу,
И пёс на глушь прищурился, как волк.
Река зеркал ещё не погасила,
От холодов прозрачная до дна.
И стало ясно, что не в буйстве сила,
А вот в такой суровости она,
Где пёс, как тень, бежит за человеком
Через глухие мрачные места.
И равнодушно потянуло снегом
Со стороны Уральского хребта.
Как незнакомо! Неисповедимо.
Лишь ты да глушь, да между вами Бог.
И пёс почуял легкий запах дыма,
И ткнулся носом путнику в сапог.
***
Уже пошли проскальзывать морозы
Сквозь сонных рощ прозрачные дымки,
Где облака и птицы, и берёзы –
Штрихи одной задумчивой тоски.
Лишь в отдаленье прошумит машина,
И в тишине сомкнувшейся опять
Вдруг всё предстанет так непостижимо!
И ничего не нужно объяснять.
Лишь облака, дорога, запах дыма,
Холмы, река, грачиная ветла...
И тень зимы застыла нелюдимо
В косых созвездьях дальнего села.
***
Среди полей, среди чужих,
Среди дорог метельных долгих,
Я, словно лист, кружил, кружил
И вот остался без дороги.
И вот полмира замело,
И сквозь заносы манят, манят
Собачий лай, огни, село,
Изба в трескучей глухомани,
Где дух жилья, где теплота,
Где быт суров и прост, и весок,
Где женский смех и взгляд кота
Из-под тяжёлых занавесок.
Где детство чуткое моё
В метели ловит снова, снова
Мотивы странного её
Глухого голоса печного.
И я иду в который раз