Однако всему на этом свете конец бывает, и великой саранче на земле нашей предел подоспел. Как именно пришло избавление от зелёного ига, этого до сих пор толком историки объяснить не могут. Ведь мало кто ведал о переодетой саранче, а и те, что догадывались, — молчали.
Я же думаю, никакой тут загадки нет, а напротив — всё по Евангелью совершилось, и помощь пришла нам, многомудрым и скверным, от малых сих, несмышлёных и чистых, коих, как известно, и Царство Небесное есть. Дело же вот как было:
Накануне Светлого Рождества Христова, в сочельник, саранча, полюбившая пышность и блеск православных богослужений, стекалась, как и весь православный люд, в известные храмы и монастыри, на самые почётные, разумеется, места. Хор послушать, погреть незаметные крылышки в тёплом сиянии восковых свечей, да и просто середь людей с охраной прогуляться, мол, вроде мы такие же люди, да не такие! Так что того, трепещите народы!
И вот в Успенском соборе Кремля на Патриаршем богослужении, когда саранчёвый Предводитель довольно щурился от блеска свечей и вспышек фотокамер, к нему подошёл мальчик.
Мальчик как мальчик, обыкновенный, каких сотни тысяч на Руси: голубоглазый, русоголовый, в синеньком гимназическом пиджачке, с пытливым мальчишечьим взглядом, пообвыкшийся уже с торжеством и многолюдьем собора. Свита было не хотела пускать его, да Предводитель уже представил себе выгодный ракурс для снимка на передовицы всех завтрашних газет и кадров телехроники — он с мальчуганом в блеске и великолепии Патриаршьего богослужения, и велел пропустить.
Но к общему удивлению мальчишка подошёл не к самому саранчёвому Предводителю, а несколько забежал сбоку, к рукаву предводительского костюма и беззастенчиво воззрился туда.
— Здравствуй, мальчик! — как можно ласковее и солидней пророкотал-прожужжал Предводитель и протянул руку к нему. Но тот в страхе отпрянул и с ужасом спросил:
— Дяденька, что это у вас?!
И указал на маленького зелёного саранчонка, выглянувшего в щель между кипельно-белым манжетом рубашки Предводителя и его же искусно сработанной телесного цвета перчаткой, точь-в-точь повторявшей контуры человечьей руки.
Предводитель и свита опешили, а мальчик, уже забыв про испуг, неостановимо потянулся за саранчонком, поскользнулся и, падая, схватился за "руку" Предводителя. О, ужас! Перчатка слетела и из рукава на пол посыпалась саранча: сотни, тысячи перепуганных саранчат!
Весь собор ахнул. Телевидение, передававшее богослужение в прямом эфире, ничего не успело сделать, и вслед за собором ахнула вся страна!
Десятки и сотни тысяч саранчат брызнуло под купол собора и оттуда через отворённые окна — на улицу. Камеры недоумённо показывали пустые, словно сдувшиеся оболочки Предводителя саранчи и его свиты, а огромный зелёный рой уже летел над Москвой. Зелёными фейерверками, чешуйчато-крылыми разрывами ему салютовали банки и телецентр, здание на Лубянке и Белый дом — и новые мириады саранчи присоединялись к этому вселенскому рою!
Саранчу обуял внезапный ужас и отовсюду, где она угнездилась на нашей земле, — вслед пролетавшим устремлялась саранча. Во мгновение ока она облетела всю Россию и, прочертив небо многоокой зелёной молнией, исчезла в страшных космических безднах.
…И вдруг стало тихо. По всей Руси Великой стало так тихо, как бывает только в весеннем прозрачном лесу накануне светлой Христовой заутрени.
Мастер ВЭН ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ ЛУННОГО ЗАЙЦА
РЕКОНСТРУКЦИЯ МИФА
Как-то прародительница всего земного Нюйва — богиня с человеческим лицом и руками и туловищем змеи — задумала вылепить из глины человечков. К тому времени богиня вместе со своим мужем Фуси, таким же змееподобным божеством, символизирующим мужское начало Ян, создали моря и реки, животных и птиц. Не было только людей. Она вылепила одну фигурку, другую, третью, как только Нюйва заканчивала работу, фигурки оживали. Потом богиня сорвала длинную лиану, опустила её в жидкую глину, встряхнула, с лианы посыпались сразу сотни человечков обоего пола, и мужчины, и женщины. Первые люди довольно быстро умирали, а создавать новых Нюйве становилось уже неинтересно. Богиня задумала создать человеческую семью, как было и у богов, научила людей любить друг друга, и дальше уже человечки сами успешно продолжали свой род.
Нюйва стала богиней семьи и богиней детей. Будучи всё-таки женщиной, хоть и богиней, Нюйва прежде всего заботилась о женском начале Инь, которое на небе символизировала луна. Солнце она отдала под ответственность своему мужу Фуси. Воздвигла для себя на луне Нефритовый дворец, куда поселила лунных фей и лунного старичка Юэ Лао, которому поручила вместо себя устраивать брачные союзы между людьми. Лунный старичок уже с рождения ребёнка знал, кому какая суженая в жёны годится, кому какой муж достанется, и обвязывал эти пары невидимыми красными ленточками. Перенесла Нюйва на луну и Древо Жизни, на котором росли плоды бессмертия. Подальше от людей, которые, прослышав о богах, тоже мечтали обрести бессмертие. Но для чрезвычайных случаев, когда достойные люди обретали право на бессмертие, для лечения слабых и болезных потребовался Нюйве свой чудесный доктор, лекарь-целитель. Долго думала богиня, на ком остановить свой выбор, ей приходила на ум и черепаха, и обезьяна. Но Нюйве нужен был усердный труженик, готовый кропотливо толочь снадобье для бессмертия и другие целебные составы, знающий все лечебные травы и не способный обернуть свои знания и труд во вред и богам, и людям. Нюйва, прорицающая и предвидящая всё наперёд, увидела такого труженика в белом, похожем на нефрит, зайце.