Для повышения эффективности действия советской дальней и стратегической авиации с 1948 года отрабатывалась и технология дозаправки в воздухе (принята на вооружение в 1951 году).
3. "БЕЛЫЕ ПЯТНА" ПОСЛЕВОЕННОЙ ИСТОРИИ СОВЕТСКОЙ ТЕХНИКИ
Оказывается, политика массового применения чужого опыта использовалась не только при создании Ту-4 или в "урановом проекте". После войны многие советские инженеры и конструкторы по негласному решению правительства переключились на освоение заграничных достижений. Об этом размышляет научный обозреватель Вадим Орлов в статье "Герои? Пираты? или... "кружковцы"?" в журнале "ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ", N: 4, 1993.
Он пишет: "Из песни слова не выкинешь: в нашей истории есть период [послевоенный?], когда изготовление "цельнотянутых" [т.е. целиком скопированных] конструкций возвели чуть ли не на уровень государственной политики. Это была сознательно начатая кампания, но по ее поводу не колотили в пропагандистские барабаны, а делали все тихо, под сурдинку." И приводит пример "чистого копирования" советской промышленностью американского бомбардировщика Б-29 (под именем Ту-4 и который рассматривался в главе о самолетах). Кроме того, в статье приводятся и другие истории:
- Детище С. Королева, ракета Р-1 была усовершенствованной Фау-2. На основе немецкой "Вассерфаль" конструктор Синельников сделал для войск ПВО зенитную ракету. На первых порах копировали иностранные радары, сонары и гирокомпасы, воссоздавали технологии получения сплавов и пластмасс, выпускали автомобили, мало отличающиеся от зарубежных прототипов. И т.д. ...
Причем, если информация о зарубежных изделиях была достаточно подробна, то пресекались попытки советских инженеров создать что-то свое. Вадим Орлов приводит пример отстранения от работы академика П. Л. Капицы в августе 1949 года. В соответствии с постановлением правительства, подписанным Сталиным, его отстранили из-за "неиспользования существующей передовой техники в области кислорода за границей". Хотя, Сталин по привычному своему правилу в этом случае мог решить и еще одну задачу: некоторых специалистов следовало преследовать для принуждения остальных к беспрекословному послушанию и к высокой ответственности за результаты работ. В начале 1949 года Сталиным планировалась "профилактическая чистка" физиков по типу того, что было сделано в биологии. Но помешали успешные работы по созданию атомной бомбы. Однако, Сталин, возможно, не мог допустить слишком свободную атмосферу среди ученых (более подробно послевоенный террор будет рассмотрен в отдельной главе).
Интересное подтверждение о послевоенной ситуации в советском ракетостроении приведено в статье "ГЛАВНЫЙ КОНСТРУКТОР И ЕГО ВРЕМЯ" журнала "НАУКА И ЖИЗНЬ" No 4, 1992 (автор - член-корр. АН СССР В. И. Федосеев). Он пишет:
Сразу по окончании боевых действий в советскую оккупационную зону [Германии] хлынул поток наших технических специалистов. Было что посмотреть, было чему поучиться. Все ракетные дела находились в наспех созданном институте под кодовым названием "Берлин", где начальником был генерал Л. М. Гайдуков, а его заместителем и главным конструктором - "полковник" С. П. Королев. В институте работали и немцы из числа тех специалистов, кто не ушел или не успел уйти в западные зоны оккупации. В конце 1946, когда "Берлин" готовился к отъезду на родину [в СССР], немцев тоже вывезли. Года через 3 их решено было отправить обратно. В 1946 г., когда "Берлин" еще находился в Германии, вышло секретное правительственное постановление по ракетной технике. Речь шла не только о баллистических, но и о зенитных ракетах. Главным конструктором по баллистическим был назначен Сергей Павлович.... Можно уверенно сказать, если бы не немцы со своей "Фау-2", Сергею Павловичу Королеву, чтобы сломать недоверие и добиться такого мощного разворота работ, потребовалось бы еще лет десять упорного хождения по инстанциям.
Милитаризация народного хозяйства, столь необходимая и естественная во время войны, после ее окончания приобрела новое дыхание... В те далекие времена слово "ракета"... несло в себе элемент государственной тайны. Мы говорили "изделие", "объект", или же "двойка", "пятерка". Р1 - та же самая ракета "Фау-2", но изготовленная у нас. Что же касается Р2, то в ней было нечто существенно новое: отделяющаяся головная часть, несущий блок (пока один) и переставленный из носовой части в хвостовую приборный отсек. Дальность Р1 300 км, Р2 - 540 км.... В те годы был военно-промышленный бум. На создание новых средств военной техники бросались неограниченные средства. Предлагалось множество разнообразных, большей частью вполне реальных проектов. Помню, Челомей усиленно модернизировал немецкий самолет-снаряд "Фау-1", ... обещая реальную дальность порядка 300 км. Вспоминается, что для сына Берии было создано громадное КБ по разработке другого самолета-снаряда... с дальностью в несколько тысяч км. Были и другие проекты, о которых я слышал только краем уха. Как грибы, росли новые КБ по жидкостным и твердотопливным двигателям, по зенитным ракетам, по управляемым бомбам и другим поражающим средствам.
Окончание работ на Р1 и Р2 поставило перед военно-промышленным комплексом новые задачи. Первая - это их серийное производство. Нужен был специальный завод. Он нашелся в Днепропетровске. До того там делались, кажется, трактора. Теперь - ракеты. Происходила, можно сказать, анти-конверсия. Вторая необходимая для военных задача - переход от кислорода на новые, т.н. высококипящие окислители. Параллельно шла разработка ракет Р5 (на кислороде) и Р11 (на азотной кислоте и керосине). На летные испытания они вышли одновременно - в апреле 1953 г. Дальность Р5 - 1200 км, она была способна нести ядерный заряд.
Интересное воспоминание о послевоенных годах: "военно-промышленный бум", "неограниченные средства", "анти-конверсия", "крылатые ракеты", "разделяющиеся головки". И бешенные сроки ("Быстрей!... Еще быстрей!"). А зачем? Кстати, было ли аналогичное в США? Кое что о ситуации в Соединенных Штатах в войну и после войны посмотрим позже, а пока вернемся к статье Вадима Орлова.
Он пытается объяснить только послевоенную политику копирования зарубежных образцов. Но объяснение ограничивается необходимостью "сжатых сроков" и замечаниями, что "ища ответ, историки до сих пор не пришли к единому мнению", и что "для историков техники послевоенное время - сплошной частокол вопросов". Странно, но ведь "сжатые сроки" тоже должны чем-то объясняться? Иногда говорят, что Советскому Союзу угрожали напасть Соединенные Штаты и в доказательство приводят рассекреченные в 70-х годах АМЕРИКАНСКИЕ планы. В качестве контрдовода могу задать два вопроса:
1. Когда разрабатывался немецкий план нападения на СССР (знаменитый "Барбаросса") и когда выполнялись подготовительные работы по нему?
2. А какие были в то время отношения между СССР и Германией?
Ответы:
1. С лета 1940 по июнь 1941.
2. Дружбы и сотрудничества и никакой "Холодной войны"!
Причем, историки так объясняют предвоенный период, что понять ничего нельзя: делалось что-либо по обороне или не делалось? Судя по катастрофическому разгрому в 1941 г. получается - что не делалось. Но генералы оправдываются, например, маршал Жуков уверяет, что нарком обороны маршал Тимошенко работал по 19 часов в сутки, даже спал на раскладушке. И чем же занимался? Может, весь предвоенный советский генералитет состоял из сплошных германских агентов? Почему же их всех потом Сталин не обвинил в измене Родине и не расстрелял? Может, тоже был из тех же "друзей" Германии? Тогда непонятно, почему они же столько усилий потратили на организацию обороны?
В качестве напоминания, как историки должны изучать прошлое, предлагаю ознакомиться с мыслью В. И. Ленина, которую он привел в своей незаконченной работе "СТАТИСТИКА И СОЦИОЛОГИЯ" (ПСС, т. 30):
"...Факты, если взять их в целом, в их связи, не только упрямая, но и безусловно доказательная вещь. ... Надо попытаться установить такой фундамент из точных и бесспорных фактов, на который можно было бы опираться. ... Чтобы это был действительно фундамент, необходимо брать не отдельные факты, а всю совокупность относящихся к рассматриваемому вопросу фактов, без единого исключения, ибо иначе неизбежно возникнет подозрение, и вполне законное подозрение, в том, что факты выбраны или подобраны произвольно, что вместо объективной связи и взаимозависимости исторических явлений в их целом преподносится "субъективная" стряпня для оправдания, может быть, грязного дела."