День Матери
Зима в этом году стала рано. Уже к концу ноября ударили морозы и выпал снег, укутывая деревья и застилая замерзшую грязь по обочинам дорог белым покрывалом, на радость детишкам, вовсю катавшимся на санках и ватрушках с горок. Да и взрослые, которым уже порядком надоела грязная и серая осень, поневоле бодрились, глядя на полусказочные зимние пейзажи. Хорошо! И лишь дворники, не успевашие убирать снег, да посыпать песком скользкие дорожки, были недовольны-слишком много работы привалило, так что приходилось разгребать сугробы прямо под ногами у снующих прохожих.
В толпе прохожих, задумавшись, брела немолодая женщина. Она шла к сыну, как делала это регулярно уже несколько лет, так что пойти по знакомому пути могла бы и с закрытыми глазами. Да и идти совсем немного осталось: поворот, пройти прямо, еще поворот... А вот и он: смотрит серьезно, чуть нахмурившись, тонкие губы сжаты.
-Ну, здравствуй, сынок, - остановилась она, разглядывая его лицо. Совсем мужчина, хоть еще и мальчишка. Мальчишка...
Маленький ребенок старательно и важно вышагивает рядом с ней, держась за два пальца. Вот увидал кошку, перебегавшую дорогу, показал пальчиком : «Ксь!», поднял на маму счастливые темные глазенки, смешно наморщил нос и улыбнулся.
-Киса, милый, по своим делам торопится, - ласково проговорила та и поправила ему шапочку.
Вот семилетний паренек задумчиво разглядывет лужу на дороге. И что там такое углядел?
-Ты что там разглядываешь? - не выдерживает мать-Пойдем уже, лужа, как лужа.
-Нет, ты посмотри, как там небо отражается! - замотал он головой.
Юноша пятнадцати лет хмурится и говорит ей, что не хочет больше ходить на занятия по боксу:
-Там людей бить надо, а мне не нравится!
А потом было окончание школы, работа, чтобы помочь ей, и, почти сразу, повестка в армию. В армию он тоже не очень хотел, но и бегать от военкомата считал постыдным. Мать его, правда, отговаривала:
-Ну куда ты пойдешь? А если в Чечню пошлют? А случится что?!
-Мам, ну ведь случиться-то может где угодно! Машина,вон, собьет у самого порога, и ходить никуда не надо!- осторожно обнял мать-Ты не переживай так, все будет хорошо. Я вернусь...
И ушел. Его, и впрямь, послали на Кавказ. Как же она тогда переживала! А однажды ей пришла сухая, подлая телеграмма: «Ваш сын дезертировал...» Строчки поплыли перед глазами... Как? Нет, не может быть! Это не правда, только не сын. Не в его характере.
Потом была милиция, которая искала «дезертира». Конечно, не нашла. А, вот, для нее это стало последней каплей-собралась и рванула в Чечню-посмотреть в глаза тем, кто записал ее ребенка в трусы и предатели.
Тогда, когда она впервые оказалась в горах перед воротами воиской части, где пропал сын, землю тоже устилал снег. Не столько, правда, сколько здесь, намного меньше... В части перед ней извинились, сославшись на неразбериху. Оказалось, ее сын в плену.
Снегопад, зарядивший с утра, внезапно кончился, подул ветер, разорвав тяжелые серые тучи, и оттуда, словно в окошко, выглянуло солнце, отразившись в могильном памятнике. Женщина вздохнула, и осторожно погладила фотографию сына. Знала бы тогда, как его искать, может, и удалось бы вызволить живым.
Но тогда, выслушав на КПП речь какого-то полковника о том, что ребята в плену, и их должны вызволить, она растерялась.
-Езжайте домой. В Москве есть комиссия по розыску военопленных-вот туда и обращайтесь-дверь КПП захлопнулась, оставив мать один а один с собственной бедой. Никто не предложил тогда ей помощи, да что там, даже не объяснили как искать самой. Только отбрехались и все. И навалилось отчаянье. Москве ей тоже не помогли-никому, на деле, это оказалось не нужно, тогда и решила искать сама.
Так и начались ее девять страшных месяцев-девять кругов ада. Она сама ходила по Чечне, заходила в деревни, умоляла помочь, говорила, что сын ее-совсем ребенок, пропал. На глаза наворачивались слезы-от усталости, отчаяния и боли. А ее в ответ водили к разрушенным домам и говорили, мол, вот, что ваши здесь натворили. Почему, Господи Боже, она должна была отвечать за политику того, кто нимало не заботился о стране, продавая ее интересы? И это, ведь, в лучшем случае, а то и встречали палками... Что ж, у каждой стороны на той войне была своя правда, вот только ИХ правду-тех, кто украл ее сына, мать понимать и принимать не хотела. Многое перевидала тогда: и изможденных парней, вызволенных, выкупленных, обменянных из плена, к которым бросалась с фотографией сына: не видали где? Она, ведь, была не одинока: сколько матерей тогда искали своих детей, ходя на поклон к влиятельным боевикам, снося побои, оскобления и угрозы... Большиству не везло-рано или поздно, их убивали, чтобы больше не надоедали...