— Пусть не ведется на провокации, — со скучающим видом ответил Сэм.
— Короче, мальчики-зайчики, я вам объяснил. Кто не послушается, вылетит отсюда вперед задницей.
— Так нечестно! Сэм может принимать мой образ!
Сэм широко улыбнулся и его хвост игриво взвился.
— Не забывай, кто Сэм. Он хвост забывает прятать. А если и не забудет, то зеркало покажет его настоящего. Всем все понятно?
— Да, — ответили без воодушевления Кратер и Сэм.
— Добро! Идем за Кешбеком.
Одевшись потеплее, втроем они вышли из дома. Сэм приласкал подошедшего Акбая, но когда приблизился Кратер, пес осатанел. Он начал грозно лаять и бросаться. Однако Сэм погладил его за ухом и, присев, что-то пошептал псу, тот успокоился и ушел в конуру. Черт вальяжной походкой прошел мимо Кратера и тому показалось, что битва была проиграна. Сэм бросал ему вызов!
По дороге Владимир и Сэм обсуждали какую-то ерунду, тему которой Кратер не мог уловить, потому что отвлекался на собственные мысли, но пришел в полную осознанность, когда увидел маленькую жену Кешбека с огромным животом. Заходя в дом, и Владимир и Сэм поинтересовались здоровьем Бибигуль и только Кратер не мог вытянуть из себя слов из-за удивления.
— А где дети? — поинтересовался Сэм.
— Так утро же! Все в школе. — Ответила Бибигуль с такой интонацией, словно ей задали глупый вопрос.
— А мелкие?
— Там же. В школе есть дошкольный кружок.
— В деревне есть детский сад? — спросил Кратер, осматривая дом. Он поинтересовался не из-за любопытства, а чтобы поддержать разговор.
— У нас много чего есть, — ответила Бибигуль с натянутой улыбкой.
Кратер еще раз посмотрел на нее, разглядывая еле теплую ауру, и сел на диван со своими думами. Он не мог понять, что это значило.
Владимир тем временем потребовал от Бибигуль Кешбека. Та вышла из дома через задний выход и вернулась с Кешбеком в руке, таща его за ухо. Казах верещал, пытался вырваться, но хватка у жены был сильна.
— Забирайте! — зло крикнула она, кидая Кешбека.
— Вечером вернем, — кротко ответил Владимир.
Под строгим взглядом Бибигуль они покинули дом.
— Брат, что это было? — спросил Владимир у Кешбека, когда они отошли на приличное расстояние.
— Ты про что? — не понял Кешбек. Достав из-за уха сигаретку, он тут же воткнул ее между зубов.
— Чего на тебя опять жена взъелась?
— Ааа… Ты про это… Я дома не ночевал.
Сэм задорно свистнул. У Владимира от удивления брови поползли на лоб.
— Где ты был?!
— В бане.
— И что там делал?
— Да ничего особенного… Просто Уленбек проснулся, ну и я его всю ночь приручал. Приручал и приручал. Только забыл об этом сказать хатын. Она меня потеряла, искала по всей деревне… А я в это время с Уленбеком спал в обнимку.
— Да… Неловко вышло.
— Разве это неловко? Неловко, это когда ты неожиданно узнаешь, что хатын на девятом месяце беременности. Брат, я думаю, надо бросать курить, а то я все пропускаю. Пропустил рождение четверых, не хочу так поступить с пятым.
Кратер, шедший позади всех, догнал Владимира с Кешбеком.
— Кеш, а ты уверен, что это твои дети? — влез он в разговор.
— Конечно! Ты видел их глаза? Как с меня рисовали.
Кратер посмотрел на улыбающегося казаха, потом вспомнил черные глаза его детей и вдруг получил тычок в бок от Владимира.
— Молчать, — с суровым выражением лица произнес тот.
— Да как можно… — начал возмущаться Кратер и опять ему прилетело в бок.
Он остановился, схватившись за живот.
— Сережа, что с тобой? — забеспокоился Кешбек.
— Живот что-то прихватило. Видимо, из-за утренней каши, — злобно прошипел Кратер.
— Сема обычно вкусно готовит.
— Сегодня я готовил, — с улыбкой сказал Владимир.
— Ааа, лысая шельма, решил новичка на твердость характера проверить? А он жидковат оказался! Жидковат, — хихикнул казах и похлопал согнутого Кратера по спине. — Может, у тебя аллергия на молоко?
— При чем тут молоко?
— А на чем по-твоему варится каша?
— Она была на воде.
— Тогда овес виноват. Я всегда говорил, что крупу надо отдавать домашней скотине, чтобы она тебе дала мясо.
— Никогда ты такого не говорил, — заметил Владимир.
— Если не говорил, значит думал. Человек, в первую очередь, хищник и ему надо употреблять мясо!
— Или траву? — попытался шутить Кратер. Боль его отпустила и он выпрямился.
— А что в зелени плохого? Я очень даже люблю помидоры и огурцы.
Увидев, что Кратеру стало лучше, Кешбек махнул рукой и они пошли дальше.
Сэм, не останавливаясь, ушел далеко вперед и его никто не окликнул. Владимир с Кешбеком были заняты пустыми разговорами о снах. Кратер шел замыкающим звеном группы. Он не знал, куда они направлялись, и не хотел интересоваться. Настроение у него было самое плохое и низкое и поднять его могло только возвращение домой. В тоске он смотрел то на спину Владимира, то на несуразную шапку казаха с висячим хвостом облезлой лисы, то на кошеные-перекошенные унылые дома с ветхими ставнями. Заборы этих домов больше напоминали зубы столетней старухи, которая ни разу не была у стоматолога, потому что зуб было проще удалить и заменить другим. А точнее заменить сгнившую доску тем что первое попало под руку, будь это лыжа или кусок пластиковой трубы.
Кратер трогал глазами запыленные стекла окон и дырявые занавески за ними. Он начал замечать, что крыльца домов выглядят старо, а краска с них давно слезла. На крышах порой виднелись прорехи и у него появлялись мысли, что в таком доме люди не могли жить. Он собирался дальше развить эту мысль, но в этот момент Кешбек громко похлопал себя по карманам тулупа и с радостным возгласом выудил самокрутку.
— Уф! Я уж подумал дома забыл, тишек башым!
Услышав крик казаха, вдалеке остановился Сэм. Кратер увидел, что он хлопнул себя по лбу, а потом начал выражаться, но до них ругательства не долетали — их уносил ветер.
Владимир с наигранным осуждением посмотрел на Кешбека.
— Я брошу, точно брошу… Но после того, как уедет теща!
— Ооо, к тебе едет теща, — рассмеялся Владимир.
— Едет! Иске сихерче… Вот этими руками утерергэ готов!
Казах сделал движение, будто выжимал белье.
— Чума! Вот увидишь, как только она наступит на нашу землю, сразу скотина начнет дохнуть, а тавык перестанет нестись! Все кызларки потеряют красоту, балалар — покой, а мужики будут бояться выходить на улицу! Кояш погаснет, кара болытлар кукне каплар, разом пойдут град, канлы кар, молнии! Какие-нибудь жабы и улитки посыпятся с неба! Жыр разойдется и оттуда выползут шайтаны! Знай, не Регина устроит жэхэннэм, а эта старая крыса!
Пока Кешбек ругался, Кратер бесшумно подошел к Владимиру и аккуратно спросил:
— Что значит «утерерге»?
— Не знаю. Я не понимаю половину слов.
Когда Кешбек закончил свою речь и яростно пытался отдышаться, Кратер вновь тихо задал вопрос:
— Чего он так сильно ненавидит тещу?
— Не знаю, по мне — приятная женщина. Выглядит как обычная татарская бабушка, печет вкусные татарские пироги…
Услышав про приятную женщину, казах завыл.
— Она шайтан!
— Брось! Как будто ты настоящих шайтанов не видел!
— Видел, но они не такие страшные!
Издалека они услышали свист Сэма. Он ругался и один раз даже показал неприличный жест.
— Что-то мы и вправду долго идем, — заметил Владимир. — Надо поторопиться к Сандыгуль апе.
Кешбек окончательно успокоился, закурил и опять завел бред про сны. Владимир иногда ему поддакивал и рассказывал, что ему снятся снег и «снежные женщины», на что Кешбек отвечал, что это вещие сны, ведь скоро зима. Сэм так и шел от них на расстоянии.
Вскоре Кратер заметил, что Сэм остановился возле дома с зеленой крышей и стал их нетерпеливо ждать, что-то крича и вскидывая руки. Владимир с Кешбеком шли неторопливо. Кратер решил их обогнать и в секунду оказался возле Сэма.