— А я ничего не отключал. Все блоки у Петра в порядке. Только я его убедил, что со мной ничего не случится, если он оставит меня здесь. Я предложил ему поменяться со мной.
Поручик удивился:
— Не обманывай нас. Кто же из людей решится на такой шаг? Да разве что получится!
Пластиковый Братик опустил глаза:
— У нас получается. Каждый это умеет. В нашем классе. Надо только…
Он смутился.
— Я не знаю, как сказать. Это надо показать.
Сержант Луснок откинулся на стуле и с независимым видом, гораздо свободнее человека, покачивался на двух задних ножках. При этом он удовлетворенно улыбался. Поручику не нужно было и принимать сигналы мозга Пластикового Братика; ведь у него на лице было написано: «Мы, ребята, горазды на выдумки». Сержант перестал раскачиваться. Стул под ним твердо стоял на всех четырех ножках.
— Хватит над нами потешаться, — строго сказал он. — Роботу трудно выдавать себя за человека, для этого требуются усилия, так что тебе скоро наскучит это занятие. Конечно, в твоем блоке памяти содержится набор смешных и бессмысленных поступков, что характерно и для людей. Люди даже не представляют себе, как неудобно быть человеком.
На минуту в помещении воцарилась тишина.
— Не завидуй им, Братик, — успокаивающе сказал сержант. — Нечему. Жизнь прекрасна не только для тех, кто рожден. Быть роботом лучше. Хотя ты, разумеется, не живой, зато бессмертный. Что же касается того, что роботы обязаны выполнять приказания людей… Поверь, люди тоже выполняют приказания, хотя не признаются в этом.
— Да, но я человек, — упрямо твердил парнишка. Он уже не производил впечатления бойкого мальчугана, как в первые минуты, когда поручик Верт привел его в полицейский участок. — Я живой человек. Спросите у кого угодно.
— Не будем спорить. Еще один вопрос, Братик, — начал Луснок. — Допустим, ты — человек. Зачем же ты остался здесь? Почему не улетел с мамой и папой домой? Пожалуйста, объясни.
Пластиковая игрушка суперкласса широко открыла рот, но не сказала ничего.
— Не знаешь?
— Я… я просто… я хотел попробовать, как…
— Что бы хотел попробовать?
— Как здесь…
— Правильно изъясняться не может, выдает отдельные слова, — послал сигнал сержант.
— Полагаю, вопрос слишком сложен для его программы, — передал в ответ поручик.
— Ну, Братик, — сказал сержант, — до утра останешься у нас, а потом я отвезу тебя на космодром. Через три воскресенья твой хозяин тебя получит. Если хочешь, можешь отключить органы восприятия и активизировать их уже на Земле.
Парнишка поднял голову и умоляюще посмотрел на поручика, судорожно сжав руки.
— Позвоните отцу, пан сержант. Прошу вас. Скажите ему, что я больше не буду. Честное слово.
— Мы уже звонили, Братик. И все, что надо, теперь знаем. Твой хозяин признался, что забыл тебя в отеле. К чему продолжать комедию? Не вижу смысла.
— Хватит с ним возиться, — передал излучением поручик. — У нас и так работы полно, пусть сам позаботится о себе: ведь он же робот.
В тишине снова зашуршала лента автомата-сводки.
— Страшно хочется есть, — нарушил молчание Пластиковый Братик. — Не найдется ли у вас чего-нибудь съедобного?
Поручику надоел этот пустой разговор.
— Нет, — отрезал он. — Мы с сержантом тоже роботы, хотя и выглядим как люди. А роботы обходятся без еды.
Он повернулся к мальчику, и, чтобы нагнать страху, глаза его полыхнули оранжевым светом.
Игрушка расплакалась — получилось убедительно, видно, программа хорошо отлажена.
Ночь шла к концу, часы над главным пультом отсчитывали минуты. Поручик склонился над сводкой, внося в нее информацию о прошедшем дне. Сержант Луснок проверял работу основной и резервной энергосистем. Полицейским на Каллисто приходилось выполнять различные поручения, в конце концов они были роботами.
Пластиковый Братик неподвижно сидел на стуле. Голова опущена на стол, рука повисла вдоль тела, рот полуоткрыт. Будь он и в самом деле человек, можно было подумать, что он окоченел от холода. А ведь спать-то в такой позе неудобно.
— Такое впечатление, что он спит, — передал лучом сержант.
— Этим нас не проведешь. У него слишком простая программа. Если надо, можно заставить спать и утюг.
— А если он и в самом деле спит?
— Глупости, Луснок. Что тебе пришло в голову?
— Не могу забыть одну вещь, поручик. В его ответах что-то не так.