- А как?
- А так. Слушайте.
Оказывается, Толька уже всё придумал. План был простой.
Толька предлагал взять у дяди Саши Дорошенко кусок старой сети, прийти к дому шпиона и ждать. Как только он выйдет, набросить на него сеть, закрутить, замотать в неё и орать что есть мочи.
На улице Ленина всегда много народу, помогут. А если шпион вырвется, стрелять в него из ракетницы.
Придумано было здорово, не подкопаешься.
- Завтра после школы идём к дяде Саше. Он как раз с работы придёт. Скажем: хотим бредень делать, - сказал Костик.
- Зачем завтра, пошли сейчас! — Толька пританцовывал от нетерпения.
- Он уже спит. Ты, Толька, не торопись, а то дядя Саша спросонья злой, может не дать, тогда всё сорвётся, - сказал Шурка.
Толька повздыхал, поворчал и согласился.
- Ладно. Решено. Завтра после школы. Пусть одну ночь поспит ещё фашист, — сказал он и хищно улыбнулся.
НОВЫЙ УЧИТЕЛЬ И ГОРОД ДИОСКУРИЯ
А завтра было вот что.
Толька, Костик и Шурка сидели на своей парте и шёпотом обсуждали, как они изловят сегодня опасного шпиона.
Прозвенел звонок. Дверь отворилась и . . . в класс вошёл шпион с классным журналом под мышкой.
Это было, так неожиданно, так поразительно, что трое друзей застыли посреди класса, уставились на нового учителя и стояли, оцепенев, до тех пор, пока класс не начал хихикать.
Учитель тоже удивился и даже как будто смутился немного. Он пробежал пальцами по пуговицам гимнастёрки, заправил её потуже за ремень и покраснел.
Костик первый пришёл в себя. Он бухнулся за парту и вцепился зубами в руку, чтобы не расхохотаться на весь класс.
Толька, как слепой, нащупал рукой сиденье, осторожно присел на краешек и застыл.
Он чуть не плакал от досады. Никогда ещё он не бывал в таком дурацком положении. Он чувствовал себя обманутым и несчастным. Так всё здорово было придумано - и вдруг.
Толька боялся 
взглянуть на Шурку и Костика.
Холодея, он представлял себе, что было бы, если бы они добыли сеть вчера! . .
Спрятаться бы под парту, сжаться там в маленький комочек и сидеть тихо-тихо. Он чувствовал, как трясутся от беззвучного смеха Костик и Шурка, и ему хотелось зареветь в голос.
Учителя звали необычно: Имма Григорьевич. Он недавно выписался из госпиталя.
Другой, наверно, убивался бы руки ведь нет. А он — ничего, будто не замечает. Весёлый даже.
В первый же день поставил Богданову кол. За спряжения. Богданов спрашивает:
- Почему кол?
- Ты хочешь больше? - Хочу.
Тогда Имма Григорьевич взял ручку и сделал в дневнике кол побольше, подлиннее.
- Почему? — тупо спросил Богданов.
- Почему? Потому что так будет больше, — очень серьёзно сказал новый учитель.
Богданов покраснел от злости и крикнул:
- Всё отцу расскажу! - и лёг на парту.
А отец Богданова — директор школы. Его все боятся. 
Шутка была смешная. И все обрадовались, что Богданову досталось.
Он обо всём доносил своему отцу, его не любили и боялись.
Даже учителя. И Богданов открыто хвастался:
- Пусть только попробуют мне «пару» поставить! Отец им поставит! Фитиля.
А этот не испугался. Наверное, на фронте видел вещи пострашнее.
После урока долго говорили об учителе. Толька стоял в стороне и помалкивал. Решили: учитель парень что надо.
А Богданов — известный фискал. Предупредили, чтоб держал язык за зубами.
Новый учитель интересно рассказывал. Так здорово, что весь класс сидел тихо-тихо. Даже Богданов слушал от
крыв рот и в самых интересных местах громко шмыгал носом.
А Имма Григорьевич ходил по классу и негромко говорил.
Просто удивительно, сколько он знал самых разных вещей. Вот, например, все ребята выросли на берегу, знали залив вдоль и поперёк.
И не подозревали, что он скрывает страшную и невероятную тайну.
Оказывается, в древние времена, в такие древние, что и представить трудно, на месте залива был город. Назывался он Диоскурия. А чуть подальше, в той стороне, где маяк, стояла полукруглая крепость, под названием Себастополь.
Город был по тем временам очень большой, богатый. Торговал со всем Кавказом, а крепость нужна была, чтобы обороняться от морских разбойников.
Но они всё равно иногда прорывались на своих быстроходных галерах и грабили богатых купцов. Потрошили их лавки.
Купцы удирали в горы, сидели там и тряслись от страха. А лихие пираты веселились вместе с рыбаками, с ремесленниками, — в общем, с теми, у кого взять было нечего.