Всю ночь они пили вино и горланили песни, а с рассветом грузили всякое добро и лучших красавиц и уходили в открытое море.
Имма Григорьевич рассказал, что про этот город говорится в древних сказках - мифах.
Там сказано, будто бы город построили сыновья самого главного древнего бога - Зевса. Сыновей звали очень странно: Поливден и Кастор. А прозвище - Диоскуры.
Поэтому и город - Диоскурия. Эти Диоскуры были ребята хоть куда! Кастор лучше всех объезжал диких коней, а Поливден был боксёр. Никто не мог победить его на кулаках.
Забрели они сюда случайно - золото искали. Золотое руно.
Были такие люди, которые специально золото искали, назывались они аргонавты.
Вот с ними Диоскуры и попали в эти края.
Аргонавты брали белую баранью шкуру и клали её на дно горной речки, придавливали углы камешками. Крупинки золота, которые несла вода, запутывались в шкуре, и, когда её вынимали, она сияла на солнце, как золотая.
Отсюда и название - золотое руно. Потому что руно — это баранья шкура.
Так вот, эти братья вместе с аргонавтами построили город.
Им здесь понравилось.
Это всё в мифах написано: может, так, а может, и не так. Но то, что случилось дальше с городом Диоскурией и крепостью Себастополем, - это уж чистая правда.
Он провалился. Представляете? Взял и провалился!
Правда, Имма Григорьевич говорил, что он не сразу провалился, но довольно быстро. И теперь на его месте залив. А город стоит на дне.
Дома, улицы, площади. Туда опускались водолазы и всё видели своими глазами.
В Диоскурии жили греки. Древние, конечно.
Но всё равно Стасик Кипритиди и Жорка Кубус очень загордились. Если в классе о чём-нибудь спорили, они говорили:
- Мы старожилы, мы лучше знаем.
А сами по-гречески слова сказать не могут.
ТРАНСПОРТ «ЯЛТА»
В тот день было только два урока. Когда друзья после школы подошли. к порту, там толпилось великое множество девчонок и мальчишек.
На рейде стоял громадный теплоход, выкрашенный в защитную краску.
- «Ялта», - прочёл Толик и удивлённо посмотрел на ребят.
«Ялта»! Кто из мальчишек не знал этой красавицы?! Она входила по вечерам в бухту, как хрустальный город, вся в огнях, белая, неторопливая. И гудела густым басом.
А теперь на неё жалко было смотреть. Грязно-серая, в заплатах и ржавых потёках. Видно, досталось бедняге.
Узнали всё очень быстро. «Ялта» привезла эвакуированных ребят из Крыма и тяжелораненых. Ранеными забита вся «Ялта», лежат, где только можно.
Всё это рассказал мальчишка, по имени Митя.
- А нас, сказал он, — спустили на берег. Будут кормить.
Костик переглянулся с приятелями. Сразу же захотелось есть так, что скулы заболели.
- А как ты думаешь, Митя, - , вкрадчиво заговорил Шурка, - нас не покормят вместе с вами?
- Понимаешь, есть хочется, добавил Толька.
Митя закивал большой головой на тоненькой шее и 
поспешно сказал :
- Факт, накормят, ребята, не беспокойтесь. Никто и не заметит - вон нас сколько.
Привезли, кашу в бачках, прикреплённых к ручным тележкам.
Бачки поставили в кружок, и к ним сразу выстроились очереди. Лучами. К каждому бачку - своя очередь.
Костик с друзьями стал вместе с Митей. Митя рассказывал, как на них два раза налетали немцы в открытом море и как их отогнали эсминцы и «морские охотники», сопровождавшие «Ялту».
Это было очень интересно, но слушали его невнимательно.
Всё поглядывали на румяную тётеньку в белом поварском колпаке. Она накладывала в котелки горячую кашу и давала по два куска настоящего белого хлеба.
Есть хотелось до дрожи в коленках.
Вдруг Шурка сказал:
- Ничего нам не дадут. У нас котелков нету.
И верно. Все ребята в очереди держали в руках солдатские круглые котелки. А у них котелков не было.
Костик выбрался из очереди и медленно побрёл по тротуару. За ним потащились Шурка и Толик.
- Стойте, ребята, не уходите! Ребята!
Мальчишки обернулись. К ним бежал Митя.
- Ну куда же вы, - задыхаясь, проговорил он. Схватил Костика и Тольку за рукав и потащил обратно. - Котелки я вам мигом достану, никто ничего не заметит. Стойте здесь.
И он исчез. Очередь двигалась быстро, а его всё не было. Когда впереди остались только две девчонки, прибежал сияющий Митя с котелками.
- Мыть бегал, - сообщил он.
Румяная тётя посмотрела на них, нахмурилась. Видно было, что она колеблется. Потом сказала: