Рядом сидела другая; перед ней на старом мешке лежала гора рваных туфель. Туфли были разные - большие и маленькие, с оторванными подошвами, непарные.
И среди этого хлама — огромные стенные часы с одной стрелкой в деревянном футляре. А футляр весь в золочёных шишечках.
Продавали ржавые замки и лохматую дворнягу, плетёные корзины и хрустальную люстру.
Но больше всего на барахолке было каких-то юрких людей, которые ничего, не продавали. Они сновали в разных направлениях, шептались друг с другом, показывали что-то, спрятанное за пазухой.
Постепенно мальчишки настолько привыкли к шуму, что смогли разговаривать.
- Разве здесь что-нибудь найдёшь? - прокричал Толик.
- Найдём, - ответил Шурка. - Искать надо.
- Только не расходиться, а то сразу потеряемся, - сказал Костик.
Пройдя несколько шагов, они очутились в том месте, где ковали медные кувшины и чашки. Кузнецы были старые, бородатые, с большими висячими носами, все в кожаных фартуках, очень похожие друг на друга.
Небольшими молоточками они быстро ударяли по листу меди: «Дзинь, дзинь! Бонг, бонг!» 
Грохот стоял такой, что остальной шум барахолки ка
зался тишиной.
Здесь было необычайно интересно.
На глазах у мальчишек кузнец выковал широкую медную чашу.
Повертел её в руках, полюбовался — и поставил рядом с другими.
Мальчишки так бы и простояли возле кузнецов, глядя, как ловкие молоточки гнут, растягивают, сминают податливую медь, но целеустремлённый Шурка потащил их дальше.
Они уже немного освоились и продвигались быстрее, прыгая, как и все, через разложенные товары.
Толик нечаянно наступил на деревянную ложку, десятки которых были разложены на соломенной подстилке, и тут же здоровенная тётка ловко съездила его по затылку и обругала такими словами, каких они и от мужиков не слыхали.
Удирая от разъярённой торговки, мальчишки наткнулись на толпу, плотным кольцом окружившую человека на раскладном стульчике.
Они протиснулись вперёд.
Из толпы заорали, толкнули, и мальчишки сели на пыльную землю с раскладным стульчиком.
На нём сидел здоровенный дядька, стриженный наголо с глубоким шрамом на подбородке и без двух пальцев на правой руке— среднего и указательного.
Перед ним лежал маленький деревянный чемоданчик с острыми металлическими уголками. Дядька покосился на мальчишек и закричал неожиданно тонким, как у женщины, голосом :
- Уважаемые граждане! Ваше счастье в ваших же руках! Что вы себе смотрите? На ваших трудовых 
ручках десять пальцев.
Каждым пальцем вы легко выиграете червонец у несчастного калеки. Десять на десять сто!
Он ещё раз слово в слово прокричал всё это. И ещё, и ещё, без перерыва. В толпе зашевелились, и напротив беспалого, стыдливо улыбаясь, сел старик в замасленной тельняшке.
Беспалый ловко выдернул из нагрудного кармана клетчатой рубахи смолёную бечёвочку, разложил её на чемоданчике петлями.
- Прошу внимания, граждане! - закричал он. - Всё честно, благородно. Суёшь палец в петлю, шкертик затягивается - твой червонец, не затягивается - мой.
Корявый коричневый палец старика захлестнула бечёвка. Беспалый открыл чемоданчик, полный денег, вынул десять рублей и протянул старику.
- Грабьте несчастного калеку, обирайте - весело прокричал он.
Старик не хотел брать деньги, отталкивал. Но беспалый засунул бумажку ему за пазуху.
- Давай, старик, давай! Деньги наши будут ваши! - кричал он. 
Старик снова сунул палец отдал выигранную десятку обратно: бечёвка скользнула змейкой, петля не затянулась.
Через десять минут, переложив из своего кармана в деревянный чемоданчик сто шестьдесят рублей, старик встал и понурясь пошёл прочь. А беспалый кричал:
- Давай! Налетай! Деньги наши - будут ваши! Не смотри на старика глаз у деда не тот.
И приоткрывал чемодан с деньгами. Показывал.
- Ничего не жалко для уважаемых, всё бери! - выкрикивал он.
- Награбленного небось и не жалко, очень тихо сказала старая исхудалая женщина, стоявшая позади ребят.
Она сказала это чуть слышно. Но у беспалого слух, «видно, был собачий. Он вскинул голову и полоснул женщину взглядом. Она тихо охнула и поспешно выбралась из толпы.
- А вдруг это он, помнишь, Шурка? Крепость помнишь? - прошептал Костик.
Шурка пренебрежительно махнул рукой и снова повернулся к беспалому. Глаза у Шурки азартно блестели.