Тогда всё. Пощады не будет. Но через секунду Беспалый и Мамед ещё яростнее налегли на вёсла.
Удирают, гляди, удирают! Боятся! Они ведь нас боятся! завопил Шурка. - Стреляй ещё, Костик, стреляй!
Костик перезарядил ракетницу.
— Дай мне, - попросил Шурка.
Моторы теперь были отчётливо слышны, звук их стремительно приближался.
Зелёная ракета выхватила из темноты отставшую лодку Мамеда. Беспалый сильно вырвался вперёд.
- Уйдёт, гад, - пробормотал Костик.
От возбужденид он пританцовывал на месте. Руки так сжались в кулаки, что ногти впились в ладони.
Ракета с шипеньем врезалась в воду. Шурка передал ракетницу Толику. И снова всё вокруг стало зловеще-зе
лёным. Закачались чёрные тени лодок.
Ярко блеснуло Мамедово весло. Ракета погасла.
И в тот же миг ночь рассек надвое луч прожектора.
Узкий, голубоватый, он, как громадный палец, пошевелился, качнулся влево, вправо и уткнулся в лодку Мамеда.
Моторы взревели совсем рядом, и наперерез лодкам, 
приседая кормой на высокий бурун, вылетел пограничный катер - морской охотник.
Мамед бросил вёсла и медленно поднял руки.
Катер подошёл к нему, замер на миг и тут же рванулся дальше, держа в луче прожектора Беспалого. Мамеда в лодке уже не было.
Беспалый грёб изо всех сил, но, по сравнению со стремительно летящим катером, казалось, что он стоит на месте.
Неожиданно он бросил вёсла, вскочил и выстрелил два раза. Прожектор погас.
Катер, не снижая скорости, нёсся вперёд. Вспыхнул прожектор поменьше. В его слабом жёлтом свете лодка с Беспалым виднелась расплывчато, сливаясь с волнами.
Казалось, ещё немного - и катер перережет острым носом лёгкую лодку.
Беспалый прыгнул в воду.
И тут же, резко погасив скорость, описав плавную дугу, катер подошёл к нему.
Снова вышла луна. Было видно, как два матроса, перегнувшись через борт, втащили Беспалого и поволокли, как мешок.
- Вот это да! — восхищённо сказал Толька. - Вот это работа!
- Здорово! - подтвердил Костик.
Они прыгали по палубе и орали от переполнявшего их восторга.
Ещё десять минут назад мальчишкам казалось, что они одни в этой ночи, одни против двух негодяев, против двух сильных и жестоких врагов.
И ребята приготовились ко всему. Что говорить, им было страшно. Но просто так, за здорово живёшь, они бы не сдались. Уж это точно. Они приготовились драться.
Эта ночь была для них экзаменом, испытанием на звание Человека. Это ничего, 
что они ещё мальчишки. Тут уж дело не в возрасте.
У каждого человека бывает в жизни момент, когда он должен держать ответ перед самим собой. Они выдержали испытание.
Вряд ли они понимали это до конца и уж, конечно, так они не думали об этом. Просто они приготовились драться.
Они точно знали, что могут надеяться только на себя.
И вдруг всё перевернулось. Больше не надо ждать беды. Некого бояться.
Мальчишки орали что-то непонятное, орали просто так, потому что молчать было никак невозможно.
***
Катер развернулся и на малой скорости подошёл к «Эмбе».
Слабый желтоватый луч прожектора скользнул по надстройкам, пополз по палубе и осветив мальчишек остановился.
Со стороны это, наверное, было странное зрелище: на искорёженном, полузатопленном корабле, ночью, далеко от берега, подпрыгивали, размахивали руками три маленькие фигурки, будто исполняя какой-то неведомый дикарский танец.
При этом они ещё и вопили во всё горло.
Было чему удивиться морякам.
-Эй, на «Эмбе»! Живо на катер! прогремел над морем усиленный мегафоном строгий голос.
- Мы сейчас! Погодите! Только лодку отвяжем, - закричал Шурка.
Мальчишки ссыпались по трапу вниз. Очевидно, прожектор направили прямо в пробоину внутри корабля стало светло.
Без труда отыскали лодку. Уселись, чуть нё перевернув её в спешке.
Им всё казалось, что катер не дождётся и уйдёт.
Но их ждали.
Катер плавно покачивался метрах в десяти от «Эмбы». На борту толпились моряки.
Не успели мальчишки пристать, как сразу несколько рук вцепились в каждого, бережно перенесли вместе с лодкой через леера и поставили на палубу.
Их провели по крутому короткому трапу Вниз, в ярко освещённый небольшой кубрик с низким потолком.
За узким столом сидел до черноты загорелый лейтенант. Он строго глядел на мальчишек и молчал. Глаза у него были светлые и беспощадные.