- А твой?
- Мой-то похороненный, а вот где твой? Скажи, скажи!
А что Костик мог сказать? Он и сам не знал.
БОМБЁЖКА
На этот раз они не подрались. Да и не получилось бы: между ними был забор. Они даже не ссорились.
Костик стоял под алычовым деревом и смотрел на залив.
А Шурка учил его нехорошим словам. 
Слова были такие скверные, такие ужасные, что даже сам Шурка не решался произносить 
их громко.
Он говорил шёпотом и всё время оглядывался.
А Костик стоял и не знал, что делать. И страшно было, и уходить не хотелось. Он 
старался не глядеть на Шурку. Смотрел на 
залив.
Залив был полукруглый. Синий - синий.
Странно, море называется Чёрное, - а чёрным не бывает. Синим бывает, зелёным бывает, даже рыжим, а чёрным - никогда.
Вдоль самой воды, по высокой насыпи, проходила железная дорога. Рельсы плавным полукругом повторяли линию берега. Блестели на солнце.
Морю было жарко. Оно лениво - лениво шевелило маслеными боками.
А потом из тоннеля выбежал весёлый паровоз с зелёным хвостом вагонов.
Костику казалось, что паровоз от радости покрикивает.
Дальше всё произошло стремительно и страшно. Из-за верхушек кипарисов, так низко, что из рогатки попасть можно, выскочили самолёты с чёрными крестами на крыльях.
Перед весёлым паровозом выросли чёрные кусты. Потом паровоз споткнулся, вагоны, как игрушечные, поползли друг на друга и покатились в море.
Только после этого Костик услышал грохот.
Он обернулся к Шурке, но того уже не было, а здание водолечебницы как-то странно изменилось.
Костик бросился домой. В доме три входа, Костику надо в средний.
В средний, в средний, в средний...
Издали Костик видел, как в дом вбегают незнакомые люди. «Что им надо? Прячутся, наверное», - успел он подумать, и сейчас же раздался такой грохот, который и сравнить ни с чем нельзя.
Много позже Костик постукал друг о друга два большущих стальных бильярдных шара — и получился звук чем-то похожий. Зародыш того звука.
Если бы эти шары увеличить в тысячу раз и ударить снова, это был бы звук бомбёжки оглушительный, звенящий, ужасный звук.
Но тогда Костик ничего этого не подумал. Он просто прижался к старому толстому кедру, оцепенел от страха и закрыл глаза.
А когда открыл их, здания Дворца культуры, белого, недавно выстроенного, не было. На его месте висел купол дыма, и оттуда летели камни.
От удивления Костик вскрикнул и побежал. Но дверь, его дверь, была заперта! Он побежал к соседней - и та закрыта.
Сам не понимая зачем, он побежал вокруг дома. Лишь бы не стоять.
Костик снова увидел водолечебницу и понял, чем она изменилась, - откололся угол, будто его отрубили топором.
А вокруг всё грохотало. Костик снова подбежал к своей двери. Подёргал - заперта, и как заведённый побежал дальше.
Вдруг соседняя дверь отворилась, из неё выскочил дядя Саша Дорошенко. Опираясь на костыль, он сгрёб Костика в охапку и втащил в дом.
- Вот оно, Лизавета, твоё сокровище. Прогуливается, паршивец! - крикнул он.
И Костика обхватили тёплые бабушкины руки. Он зарылся лицом куда-то ей в живот, вцепился руками в юбку и всхлипывал, и дрожал.
А бабушка тоже плакал, гладила Костика и говорила какие-то ласковые , непонятные слова.
ЭВАКУАЦИЯ
Когда бомбёжка кончилась пришла мама. Костик увидел в окно, как она бежит в белом халате, - наверное не успела снять. Он выскочил на крыльцо.
Мама сразу остановилась, взялась руками за горло и села на поленницу дров.
Она смотрела на Костика и растерянно улыбалась, а из глаз её текли слёзы.
- Ты чего плачешь? - спросил Костик. - Ты ранена?
Мама покачала головой.
- А отчего?
- Оттого, что ты дурачок, живой и невредимый.
Она схватила Костика, затормошила, больно прижала к себе и не отпускала — будто боялась, что он исчезнет.
- Я чуть не умерла от страха, - рассказывала она бабушке, - Дворец культуры разбомбили и водолечебницу.
Я всё думала, пока бежала: хоть бы только ранены были, хоть бы не насовсем.
- Мам, а я всё первый видел. Как поезд побили. Он бежал такой весёлый, а они его — бац! - и в море!
- Да, будет нам работы,— медленно сказала мама.— Уже все коридоры забиты, в саду раненые лежат, а всё несут и несут.
Мама потёрла ладонями лицо.
- Мать твоего дружка принесли.
- Какого дружка? - подскочил Костик.
- Шурки.