Выбрать главу

І стала головна площа країни по-справжньому Красною, красивою. І слава Богу.

Вирулюємо до готелю «Москва», їдемо по Моховій повз «Національний», повз театри Великий і Малий, повз «Метрополію», виїжджаємо на Лубенську площу. Так і знав, що в Таємному Приказі розмова буде. Їдемо площею навколо пам’ятника Малюті Скуратову. Стоїть родоначальник наш бронзовий, снігом присипаний, сутулий, невисокий, крижастий, довгорукий, дивиться пильно з-під навислих брів. Із глибини віків дивиться на нашу Москву Невсипущим оком Государевим, дивиться на нас, спадкоємців опричного Діла Великого. Дивиться й мовчить.

Підрулюємо до лівих воріт, сигналить Батя. Відчиняють ворота, в’їжджаємо до внутрішнього двору Приказу, припарковуємося, вилазимо з «меринів». І заходимо в Таємний Приказ. Щоразу, коли входжу під склепіння його, сірим мармуром облицьовані, зі смолоскипами та хрестами суворими, серце перебій дає і стукає вже по-іншому. Інакшим стуком, особливим. Стуком Таємних Справ державних.

Зустрічає нас сотник бравий, підтягнутий, у мундирі блакитному, козиряє. Супроводжує до ліфтів, везе на найвищий поверх.

До кабінету начальника Таємного Приказу князя й близького друга Государевого Терентія Богдановича Бутурліна. Заходимо в кабінет — першим Батя, потім ми. Зустрічає нас Бутурлін. Батя з ним за руку вітається, ми — низько кланяємось. Серйозне обличчя в Бутурліна. Запрошує він Батю, всадовлює, сам навпроти сідає. Стаємо ми за спиною в Баті. Грізне обличчя в начальника Таємного Приказу. Не любить жартувати Терентій Богданович.

Зате любить пильнувати складну й відповідальну Справу, змови викривати, шпигунів-зрадників виловлювати, крамолу виводити.

Сидить він мовчки, на нас поглядаючи, чотки кістяні перебираючи. Потім каже:

— Пасквіль.

Мовчить Батя, вичікує. Завмерли й ми не дихаючи. Поглядає Бутурлін на нас допитливо, додає:

— На Государеву сім’ю.

Засовався Батя в кріслі шкіряному, насупив брови, захрускав пальцями міцними. Ми за ним стоїмо як укопані. Дає команду Бутурлін, опускаються штори на вікнах кабінету. Напівморок настає. Знову дає команду начальник Приказу Таємного. І в напівмороці зявляються-зависають слова, із Мережі Російської витягнуті. Горять, переливаються в темряві:

Доброжелательный Аноним
ОБОРОТЕНЬ НА ПОЖАРЕ
Ищут пожарные, Ищет полиция, Ищут священники В нашей столице, Ищут давно, Но не могут найти Графа какого-то Лет тридцати. Среднего роста, Задумчиво-мрачный, Плотно обтянут Он парою фрачной. В перстне Брильянтовый еж у него. Больше не знают О нем ничего.
Многие графы Задумчиво-мрачны, Стильно обтянуты Парою фрачной, Любят брильянтов Заманчивый дым, — Сладкая жизнь Уготована им! Кто же, Откуда И что он за птица — Граф тот, Которого Ищет столица? Что натворил Этот аристократ? Вот что в салонах О нем говорят.
Ехал Однажды «Роллс-ройс» по Москве — с графом угрюмым, подобным сове: Хмуро он щурился, мрачно зевая, что-то из Вагнера напевая.
Вдруг граф увидел — Напротив в окне Бьется маркиза В дыму и огне.
Много столпилось Зевак на панели. Люди злорадно На пламя смотрели: Дом родовой Был охвачен огнем — Люди богатые Жили ведь в нем! Даром не тратя Ни доли минуты, Бросился граф Из «роллс-ройса» уюта — Мрачному быдлу Наперерез — И по трубе Водосточной Полез.
Третий этаж, И четвертый, И пятый… Вот и последний Пожаром объятый. Жалобный крик Раздается и стон — Пламя лизнуло Изящный балкон.