— Денис, что это было? — потребовала она.
— Я еще в субботу хотел объяснить…
— То есть, я же во всем и виновата? Что все выходные просидела одна, как дура, и что ты со мной разговаривать не хочешь?! — Ирина хоть и состояла целиком из представлений Дэна о прекрасном, но была вполне земной женщиной. Как известно, земная женщина так последовательно несправедлива только в двух случаях: либо когда ведет дело к разрыву, либо к небу в алмазах. Дэн вряд ли это понимал, но не стал спорить по пустякам и принял вину на себя.
В итоге, обедали втроем — Дэн, Ирина и Юрец. К концу рассказа Юрец сотый раз повторил:
— У нас это невозможно!
— Я собственными глазами видел, еще как возможно!
Ирина придвинулась к Дэну, потрогала розовеющий шрам на верхней губе, всхлипнула и прошептала:
— Прости, что я так подумала… испугалась, что ты тоже такой…а ты… — и в три ручья облила прощением поплывшего в счастье Дэна.
Прощение продолжилось в бабушкиной квартире, где Ирина укрывалась от обломков брака. Наверное, при таких высоких ставках, как судьба любви и планеты, колечко (конечно же, Дэн его сохранил!) мало что значит, однако спальню накрыло зоной турбулентности именно после того, как Дэн подарил его вместе с историей происхождения.
***
В пятницу Юрец позвал Дэна в тот же клуб «на «Ленинград» и девчонок»…
— Я с Ирой! — танком проехал Дэн по ожиданиям друга: тяжелым железным траком по ажурной надежде на секс без обязательств. Юрец вздохнул, но согласился.
— Лады, братишка, так и быть, мне подгон сделаешь, и я вас в покое оставлю.
Главное, думал он, заманить телепата в вертеп, а там поглядим… Дэну не надо — Юрцу больше достанется.
Ирина в клуб не пошла.
— Иди без меня, Денис. У меня… ежемесячная профилактика. К маме съезжу. Не пей там много, обещаешь?
В клуб не так чтобы хотелось, но можно было без посторонних обсудить с Юрцом план военной кампании. Шнур, кстати, тоже — аргумент.
Толком не выпили, как за спинами раздался тихий голос Гуталинова:
— Здравствуй, Денис. И ты, Юра… Денис, нужно поговорить с глазу на глаз.
— Можете при нем, он все знает, — кивнул Дэн на Юрца, а сам подумал — «Что за черт, Гуталинов уже здесь, а амебы не звонят!»
Юрец горячо закивал.
— Ты помог амебам, хотя обещал…
— О! а я тоже их амебами называю! Между прочим, я обещал только, что в ТОТ день пойду домой.
— Откуда ты узнал про амеб, как известно они скрывают, что являются единственными разумными одноклеточными во вселенной?
— Догадался. Похожи просто…
— Похожи просто… Удивительно, как устроен ваш мыслительный аппарат. Чтобы сделать правильный вывод о биологии чуждого существа нужно собрать массу исходной информации, осуществить ее анализ. А вам «просто похоже» — и в точку. Необъяснимо…
— Стойте. У одноклеточных пол есть?
— Нет. Они размножаются простым делением.
— От, заразы, заливали, что мы плохо к женщинам относимся! Получается, Зинка никакая не баба…
— Какая Зинка?
— Их главная.
— Она первичная клетка группы. Остальные — результат ее деления и деления ее потомков.
— Зачем они шифруются?
— Одноклеточные уязвимы сильнее, чем многоклеточные организмы, их единственное ядро не способно регенерировать. Однако если его не повреждать, они живут почти вечно, обновляясь после каждого деления.
— Кощей бессмертный со смертельными яйцами! — пошутил на свои пять копеек Юрец. Гуталинов строго поглядел на него и продолжил:
— Смерть в яйце — так правильно. И да, яйцо можно назвать яйцеклеткой. Но время торопит. Денис, прошу тебя немедленно отправиться на нашу планету для оказания помощи!
— Я, кстати, сам собирался это предложить, — Дэн старался говорить солидно, мол не абы кто, а целый спаситель планеты, хотя душа была не на месте — где амебы, неужели не вычислили его измену?
— Возьмите меня с собой! — запросился Юрец.
— Нет, — отрезал Гуталинов.
— Юр, там может быть опасно, — поддержал Дэн, который уже был не рад, что дает втянуть себя в эту авантюру.
— Ну, и что! Тебе жалко, что друг рядом постоит? Боишься, на твою славу позарюсь?
— Какая на фиг слава! Я за тебя беспокоюсь…
— За себя беспокойся! — вскипел Юрец, — Я тебя никогда не просил, а сейчас прошу, возьми с собой!
— Нужно торопиться, — Гуталинов бил землю копытом, — каждая минута на счету! Мячин не нужен.