— Какого хрена ты творишь? — задает он закономерный вопрос, зажимая рану на ноге. Ну хоть орать перестал. А то тут акустика такая, что его крики по ушам бьют.
— Ты мой нож украсть пытался, я его себе вернул. Чего тут непонятного, — пытаюсь пристроить к поясу выторгованный у Пахана нож.
— Чего, мля? Ничего я украсть не пытался, — и главное глаза такие честные-причестные.
— А как он тогда у тебя в ноге оказался? — спрашиваю его. — Хочешь сказать, что он сам туда запрыгнул?
— Тты ччё, прикалываешься что-ли⁇ — доходит до него.
При этом зыркает так зло, словно думает о том, чтобы взять этот самый нож и проверить его остроту уже на мне. Да не, не может такого быть. С чего бы ему желать причинить мне боль? Показалось наверно.
— А ты сообразительный… — конец фразы договариваю уже шепотом, так как со мной начинает твориться какая-то ерунда.
Сначала ощущаю легкий укол головной боли. Потом ещё один, но уже сильнее. Делаю шаг назад, спиной вперед. Укол боли. Там должна быть стена. Укол. Надо опереться об неё, иначе я… Укол! В глазах на мгновение темнеет, и мне кажется, что я начинаю слышать чей-то голос. Вспышка боли. Слов не разобрать, но он явно становится громче.
Зэк смотрит на мои телодвижения с недоумением, при этом его руки шарят по телу и полу в поисках оружия. Очередная вспышка боли. Двойная вспышка. Одна в голове, другая в спине. Слишком быстро шагал и неудачно влетел в стену со всего маха. Больно, как же больно. Что за чертовщина со мной происходит⁈
«Вот так, почти. Интересно, почему он так долго сопротивляется?» Я начинаю различать слова, но вспышки боли не дают возможности вдуматься в смысл.
— Кто здесь? — кричу я, шарю взглядом по помещению, в поисках того, чей голос только что слышал.
— Что? Кто? — лежащий на полу гопник сначала смотрит на меня с недоумением, а потом тоже начинает крутить своей головой.
«А если так?» От очередной вспышки боли, последовавшей после этих слов, у меня на секунду пропало зрение и ориентация в пространстве. Пришел в себя уже сидя на полу.
— Где ты, тварь? — заорал я изо всех сил.
— Ты че, псих что-ли? — уставился на меня зэк.
— Покажись, гад! — самое страшное это не боль, а те секунды затишья, перед очередным приступом.
— У тебя что, мозги потекли? — с гаденькой усмешкой спрашивает мой несостоявшийся пока-что убийца. — Крепко же тебя Пахан приложил! Это он может. Он такой, — запел дифирамбы своему боссу гаденыш.
— ЗАТКНИСЬ! — за неимением другой цели, ударил по ближайшему источнику раздражения.
Ударил мощно, выплескивая весь страх, всё накопившееся напряжение, злость, непонимание того, что со мной происходит. Ударил ментальной волной, а не иглами или дисками. Может быть именно это и спасло придурка от участи сдохнуть со вскипяченными мозгами.
«Интересненько. Ну-ка…» Голос оборвался на половине фразы. При этом мне очень не хотелось бы знать, что последует после этого «ну-ка».
Стало страшно. Сердце билось как сумасшедшее, пытаясь вырваться из груди. Я вспотел как мышь, но при этом меня бил озноб. Даже не так, меня ТРЯСЛО! Я напряженно ждал, что вот-вот меня скрутит от боли, но она не приходила. Прислушивался, как бы глупо это не звучало, к голосу внутри своей головы — ничего.
При этом я был уверен, что голос мне знаком. Что-то в нем было такое… сложно объяснить. Вертится на самом краю сознания. Что-то связанное с моими последними днями ТАМ. До всех этих тараканов, жуков, муравьев, сраных зэков, проклятых бесконечных пещер. Он очень похож на…
— Оооэээ, чё за херня? — простонал зэк. — Чё произошло? Это ттты сделал? — и смотрит на меня с ужасом в глазах.
— Нет, — с раздражением отвечаю ему.
Уже почти нащупанная мысль испаряется как дым, оставив меня без единой зацепки.
— Я вроде сказал тебе заткнуться, — продолжаю отслеживать свое состояние и готовлюсь дать отпор голосу в своей голове.
Пока не знаю, как, но готовлюсь.
— А что это? А как это? — вот ведь настырный почемучка, мать его.
— Это акустика.
— Акккустика? — вслед за мной он тоже понижает голос. — А что это? — через несколько секунд тишины следует очередной вопрос.
— Ты чё, епт, серьезно сейчас? — несмотря на напряженный момент, его вопрос вводит меня в ступор.
— Это сильно опасно? — продолжает он. При этом, озирается по сторонам, словно надеясь увидеть НЕЧТО, образ чего уже успел нарисовать себе в голове.
— Очень, — не спешу его успокаивать и развеивать опасения. — Особенно если…