«Тогда, ночью, я решила превратить тебя в раба для выполнения различных идиотских забав. Но сама того не ожидая, стала рабыней… страсти». — уплетая приготовленные котлеты с картофельным пюре, говорила любовница. — Как мне хорошо с тобой…, любименький. Мы оба обучаемся искусству любви. Она назвала меня любименький. Я витал в мире счастья.
«Как у тебя хватило смелости лечь мне между ног в новогоднюю ночь». Рассказал ей о том, что сейчас тебе. Чуточку больше приукрасил — после любовных игр у меня просыпалось поэтическое настроение.
«Значит, это мама виновата? Если бы она была одета более строго, ты не обратил внимания на меня?»
«Да. Извини меня, любимая. Честно сказать я боялся женщин. Вы для меня такие недоступные. У меня всего один друг. С остальными ребятами я не знаю, как общаться. А о девушках и говорить не стоит».
«Сейчас уже не боишься? Сможешь предложить девушке любовную интрижку…? Не красней, я тебя понимаю.»
«Мне смущает один момент. Когда я пришёл в спальную, ты уже была без… белья. Ты по морозу ходишь голопалой?»
«Ха-ха-ха. Дурашка! Я подтёрлась трусами, вытерла сперму Васьки. Я ведь не готова была к разврату в ту ночь. Трусы ополоснула, повесила сушить на радиатор. И мы ещё носим панталоны. Нам ведь нельзя застужать репродуктивные органы. Мама из Москвы привезла импортные. Тонкие, но тёплые, чтобы не выделялись под одеждой. За своей мамой, не подглядываешь…? У девочек в классе не замечал панталончиков…? Ох, какие мы целомудренные!»
Так прибегая, каждый день на обед она познавала мужчин. Вернее, строение нашего тела, возможности его. Не брезгуя сосала обмякший член, для повторного коитуса. Сам наслаждался её соками, которые лились из неё тонкими ручьями. Однажды, не помню, то ли в зимние, то ли в весенние каникулы, она прижала мою голову к своей промежности и не отпускала до полного удовлетворения. Было интересно наблюдать за сокращениями вагины при оргазме. Ручейки превращались в струйки белёсой жидкости с терпким вкусом. Успокаиваясь, она слизнула с моего подбородка сочную слизь. Затем всосалась в мой орган и с остервенением добилась фонтана спермы. Проглотила её. Языком слизала остатки, выплёскивающиеся из уретры. Затем поцеловала меня в губы, передавая вкус спермы мне. Так я впервые попробовал свою сперму. Лежащей теперь у меня подмышкой женщине, до сих пор нравится поить меня моей же спермой, смешанной со слюной.
— Для полноты картины, ты не рассказал о её фигуре, — подала голос супруга.
— Полностью противоположна тебе в те времена. Высокая, шатенка. Груди третье размера. Светло-коричневого цвета ареолы. Ноги изумительные по стройности, отлично сочетались с упругой попкой. Лицо слегка с монголоидными чертами — скулы, раскосые глаза, нос с несколько широковатой переносицей. Губы наоборот полноватые, в отличие от тонких губ азиаток. Ассиметрично улыбаясь, она показывала ровный ряд белоснежных зубов.
— Действительно абсолютно не схожа с моими маленькими титичками. Как я раньше стеснялась своего первого, да даже можно сказать нулевого. Ой! Отвлекла, извини, продолжай, пожалуйста.
— Однажды Таня принесла самиздатовскую литературу, в которой описаны позы партнёров во время секса. Называлась она «Камасутра». Вместо рисунков, были изображены только чёрточки и кружочки, означающие ноги, руки, тела.
Затасканная книжонка, была получена только на сутки. Татьяна, сказавшись в библиотеке больной, прибежала на целый день. То есть до семи вечера, когда возвращались родители. Переплетая ноги, как могли, ориентировались по написанному и рисованному. Получалось возбуждающе. Я кончил быстро. Пообедали. Опять принялись за изучение поз. Отметили про себя, какие позы больше нравятся ей, какие мне. После пары раз, не смог участвовать в процессе. Лежали, отдыхали, разговаривали.
«После восемнадцати лет, я на тебе женюсь». — я уже не представлял себе жизни без Татьяны.
«Я старуха, на шесть лет старше тебя. И к тому же у меня есть жених. Конечно, мне с тобой приятно, но это только игра, а серьёзных отношений меж нами не может быть. Я так сказать, изучаю любовную технику, возможности своего тела с тобой. Этого я не могу позволить себе с женихом. Он не так поймёт. Комсомольское воспитание, блин. Вот думаю сегодня с ним поучить «Камасутру», — волны ревности от мысли, что в её тело будет введен НЕ МОЙ член, пробежались у меня в голове, — но боюсь предложить, скажет или не скажет, что я развращённая. Хотя будь что будет. Не захочет разнообразия в соитиях, пусть проваливает. Мне нужна настоящая страсть, не эрзац».