Брюки полетели в сторону, и я даже не увидела в темноте, куда он их отбросил. А в следующую секунду и мои мысли свалились куда-то в бездну. Меня перевернули на живот, и стали шарить по спине, выискивая застежки платья. Я хотела было помочь, и чуть-чуть выгнула вверх ягодицы, вставая. Следом раздалось утробное рычание, оборотень что-то быстро пробормотал, а затем рванул одним движением платье, разорвав его напополам.
Мне бы расстроиться потерянной вещи, но он уже поглаживал мой голый позвоночник. А затем его руки сменили губы, оставляя влажные поцелуи по всей спине, начиная у шеи, и спускаясь в самый низ, заставляя снова вилять попкой, только уже не пытаясь встать, а выражая нетерпение.
Его рука легла на мои бедра, которые ходили ходуном, и прижалась к ним, мгновенно успокаивая. А затем скользнула туда, где все горело и просто молило о большем, хотя я еще ни разу не испытывала подобного на себе.
— Детка, — он рвано дышал, когда шептал мне это в шею, а я скулила в ответ, — прости, я не могу больше… Ты такая влажная… Черт, ты впустишь меня, крошка?
Я кивнула, совсем потеряв голову от движения его пальцев внизу. Он вновь перевернул меня, с каким-то стоном сожаления оглядел грудь, и ласково укусил сосок. Я довольно выгнулась, не понимая, как такая простая ласка может вызывать скручивающий спазм в животе…
Оборотень больше не мог терпеть. Он, порыкивая, и немного дрожа, лег на меня, вжался губами в мой рот, и больше не тратя времени на церемонии, резким и грубым толчком вошел полностью.
Вопль ужаса и боли вырвался из моей груди прямо в его губы, заставляя замереть, казалось, все вокруг.
Глава 6
Тим
Я замер, забыв, как дышать.
Что. Это. Было?!
Я почувствовал преграду, когда вошел в блондинку, но не придал бы этому значения, если бы не ужасающий крик, что сейчас звучал в моих ушах.
Ада была. Невинна?!
От осознания этого факта хотелось дать себе чем-нибудь тяжелым по затылку, а заодно и девушке, что решила умолчать о таком. Какого хера вообще?!
Ада не шевелилась подо мной, но кричать перестала, и я со всей осторожностью, на какую только был способен, покинул ее тело. Девушка лежала в остатках своего платья, закрыв глаза, а из глаз тоненькими полосками текли слезы.
Твою мать!
Все так же в полной тишине нашел брюки, быстро натянул их на голое тело. Затем из угла комнаты принес свою рубашку, и подошел к девушке. Осторожно тронул ее за плечи, заставив съежиться и прикрыть обнаженную грудь руками.
Стало противно от того, что теперь мои прикосновения вызывают страх. Вроде и не виноват в ситуации, но почему-то пришла в голову мысль, что я мог бы догадаться. Она с самого начала не походила на девушку, что прыгает в постель с незнакомцами. Хотя от того, как девушка реагировала на ласки. Черт, да и мысли не пришло в голову, что она может оказаться девственницей!
Не обращая внимания на то, что Ада боится, приподнял девушку, и осторожно одел в свою рубашку. Затем обнял, усадив к себе, и замер, размышляя, что теперь делать.
Что я знал о той боли, что причинил ей? Да, собственно, ничего. Никогда раньше мне не приходилось с таким сталкиваться. Понимал, конечно, что первый раз для девушки не приносит удовольствия… Но чтоб так кричать? Хотя это было, скорее, от моей несдержанности.
Просто девушка сорвала все тормоза в голове, вильнув пару раз бедрами.
Я в который раз повторил себе, что не мог знать о ее невинности. И опять же, это ни разу не избавило от чувства вины.
Блондинка в моих руках, молчавшая до сих пор, наконец шевельнулась. Приходит в себя, видимо. Но это не отменяло дрожжи во всем теле, и я сильнее притянул ее к себе.
Надеюсь, ее трясет не от страха.
— Тим, — шепнула она, всхлипнув, — ты простишь меня?
Замер. В голове у этой. Ады, совсем все плохо?
Без паники. Надо поговорить. Нам надо все обсудить.
— Странно, — стараясь храбриться, произнес я, — это я думал извиняться. Тебе то за что?
Хотя вру, было за что. О таком предупреждают! Она аккуратно вытерла мокрые щеки подушечками пальцев.
— Наверно, я должна была предупредить.
Черт. И правда, девственница. Хотя, разве у меня оставались сомнения?
— Должна была, — задумчиво согласился, только сейчас понимая, что у нее, возможно, были причины промолчать об этом.
— Прости, — прошептала, опуская голову себе на грудь.
— Не извиняйся, — попросил я, морщась. Своя вина ощущалась куда сильнее. — Лучше объясни, какого. Почему промолчала.