«Книга эта возбуждает игру ума.
Цель ее заключается в служении полезным‚ приятным и остроумным занятием в часы досуга. Автор просит не сравнивать и не смешивать ее с прочими изданиями подобного рода‚ оказывающими дурное влияние на невежественное воображение».
Х. М. Шиллер-Школьник‚ хиромант-физиономист и френографолог‚ «Верное средство познать себя и других». Варшава, 1903 год.
ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ОБЛОЖЕК
книга моих книг
Сыновьям
Начнем, пожалуй, с предисловия.
С предисловия удобно начинать, разгоняясь и набирая скорость.
Отыскали малый народ в глубинах Океании, диковинный до изумления, который не накопил проклятий, бесчестий, срамословий, – нужды не было.
Если уж очень приспичит, бежали стремглав в дальние леса, копали ямку поглубже, жаловались на самих себя за позывы к гневу, нестерпимость к ближнему. Заваливали ямку доверху, схоронив неприязнь под землей, утаптывали старательно и возвращались к своим, – на том месте вырастали колючки, не пригодные к любованию, к потреблению в пищу крупным и мелким скотом.
Приплыли под парусом просветители с бусами, зеркальцами, прочей мишурой, обучили заодно непотребным выражениям, которые сами ложились на язык, сами с языка соскальзывали, – и стал тот народ вымирать, обретая ловкость с коварством. Не от огненной воды, завезенной издали, не от вирусов-микробов, от единой порчи, выедавшей изнутри.
Такова она, сила слова!..
Подошел час, как прозвенел звонок, и начал раздавать свои книги. По три раздаю, по пять: хватит жалеть.
Наблюдения, которые копил про запас, тоже раздаю: подошел срок – другого не будет.
«...вот подобралась моя старость‚ неведом мне час скорой смерти: если не теперь‚ когда же постараюсь для дома своего?..»
На исходе лет понял неразумный сочинитель, что прошлое свое разобрал по крохам, разбрасывался родными ликами и сюжетами, легкомысленно раздаривая всем и каждому, пропустил через типографскую краску наблюдения, симпатии и привязанности. Хоть и старался в книгах не присутствовать, – какая наивность…
Время мое, я сам – они под переплетами, упрятанные до случая.
Так пусть это будет единая книга, книга моих книг, вобравшая предыдущие работы автора. Назовем ее днем открытых обложек, чтобы герои перемещались из романа в повесть и обратно, – ведь это мой путь, в котором всё раскладывалось вперемежку, от испытанного до придуманного, под разными лишь заглавиями.
И не спрашивайте, почему автор убирает кавычки в выдержках из своих работ. Зачем тут кавычки, когда всё о себе и вокруг себя? Отринуть их – скинуть смирительную рубашку, выйти из темницы на простор, вернуться к самому себе, к прежним ощущениям с переживаниями – самая сласть!
Примечание, без которого не обойтись.
Книга эта – вне жанра.
Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное.
Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними.
Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением.
И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями. Но жизнь не перестает быть жизнью, пока не оборвется, тоже вне видимой последовательности.
Доживёте до сопоставимых лет – сами поймете.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Скорые печали
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Первым упомянем дядю Пуда…
…который лежал в брезентовом плаще на клеенчатом диване, в обнимку с ружьем (инвентарный номер С-327) и рыжими от старости сапогами упирался в плакат «Все в МОПР!» Склад огромный‚ ящиков пропасть‚ чего-то там сохнет‚ трещит‚ а дядя Пуд из каморки ни ногой: запрется на засов и всю ночь на диване лежит‚ глаза на плакат лупит.
И не скучно ему вовсе‚ а страшно. Когда страшно – скучать некогда. Да и на ружье надежда слабая: может, выстрелит, а может‚ не выстрелит, это уж как оно пожелает, и не стрелял дядя Пуд никогда, знает это дело приблизительно. А патроны он даже не берет, еще взорвутся‚ неровен час‚ эти патроны.
Стоит, конечно, добавить, что МОПР – это Международная организация помощи борцам революции, создана в 1922 году; автор в ту пору еще не родился, да и читатель, скорее всего, тоже. Можно, конечно, поинтересоваться, зачем навесили на ружье инвентарный номер, – отвечаем на это. Порядки были суровые, подотчетные, поиски шпионов, уклонителей, идеологических диверсантов; виновных не выискивали, изживая по разнарядке, – пугливый завскладом всего опасался.