— О, замечательно, — сказал я. — И что они умеют?
— Теперь слушай внимательно. Эта штука наложила на тебя проклятие, чтобы ты её боялся, старик.
— С Рыцарями такое не работает, — сказал я.
— Чушь собачья, — ответил Гарри. — Слушай, у Рыцарей есть сила, но тебе решать, как ей пользоваться, чувак. Никаких карточек, чтобы выйти из тюрьмы бесплатно[8]. Всё, что у тебя есть — шанс драться, когда остальных бы съели. Эта штука пролезла к тебе в голову. Она пугает тебя до чёртиков. Как и тех людей рядом с тобой. Оно тебя пожирает.
— Гарри, я ничего не вижу, — сказал я, путаясь в словах.
И я Богом клянусь, он почти идеально скопировал голос Алека Гиннеса из фильма.
— Твои глаза могут тебя обмануть, — сказал он. — Положись на свои чувства[9].
Я выдавил лающий смешок, при этом казалось, что у меня в груди сейчас что-нибудь сломается.
Или оно правда сломалось. Внезапно я понял, что снова могу нормально дышать.
— Баттерс, — сказал он. Послушай меня. Я знаю, это трудно. Но есть один способ справиться со страхом.
— Какой? — спросил я у него.
— Встать и врезать ему по морде, — сказал он, и в его голосе звучала тихая сила, которая ничего общего не имела с магией. — Ты забыл самое важное, о чём должен помнить Рыцарь.
— Что это? — я сделал глоток воздуха.
— Рыцари Креста не боятся чудовищ, — сказал он. — Чудовища боятся их. Соответствуй. Прими это по-настоящему. И верь.
Соответствовать. Принять. Это я мог.
Верить было сложнее. Я никогда ещё не просил Бога о помощи.
Но я верил в своих друзей.
Особенно в одного.
— Понял, — сказал я тихо. — Думаю, мне пора, Гарри. Есть работа.
— Доброй охоты, Рыцарь.
— Спасибо, маг.
Когда я открыл дверь, всё изменилось.
Я взял с кровати Стэна белую простыню, перекинул через плечи и завязал узлом вокруг шеи. Взял наклейку из аптечки, которая была в ящике рядом с кроватью, и приклеил красный крест себе на грудь на уровне сердца.
Не похоже на накидки Сани или Майкла. Но сойдёт.
А главное — я надел наушники, вставил их в телефон и включил реветь песню Странного Эла Янковича «ВОТ что я называю полькой»[10], выкрутив звук на полную.
Я почти ничего не видел. И я слышал только мою дурацкую, прекрасную польку, одну из тех песен, которые я знал назубок — собственно, поэтому она и была мне нужна.
В коридоре я чувствовал повисшую в воздухе пустоту и тяжёлый страх. Бака баку прогнал всех с этажа — я смутно различил удаляющиеся безликие жёлтые квадраты, смотрел, как рабочие, медсёстры и врачи уходили с этажа по лестницам и на лифте, оставив наедине нас двоих и пойманных в ловушку спящих жертв.
Флуоресцентные лампы мерцали и мигали, будто разом перегорели.
Я не видел красного маркера, подсветившего бы мне врага.
Но мне и не нужно было.
Я вышел на середину коридора, поднял Меч над головой в защитной стойке и почувствовал, как он вспыхнул и заставил тени лечь по-другому. Слушая, как Янкович переводил поп-музыку в польку, я закричал:
— Бака баку! Предавший детей! Ты сбился с пути! Сразись же со мной!
И закрыл свои глаза, ожидая.
Видите ли, магия никакая не магия. Я кучу времени изучал теоретический аспект, и считаю, что это факт. То есть это магия, ясное дело, но она не происходит из большого вакуума, по необъяснимым причинам создавая чудеса. Куча магии подчиняется физическим законам вселенной. Энергию нельзя ни создать, ни уничтожить, например.
Если бака баку внушал страх в человеческие мозги, этот страх нужно было как-то передать. Он не может просто появиться в голове по мановению волшебной палочки, вжик. Это своего рода трансляция — сигнал. И это значит, что, как и в других магических трансляциях, например тех, которые можно было устроить с помощью коммуникаторов, которые я придумывал и собирал когда-то, волны электромагнитного спектра в основном и осуществляли передачу.
Это всё вызывало неполадки в работе мобильных телефонов вокруг. Ещё лучше это было заметно в наушниках.
Так что я слушал одну из самых заслушанных мной за последнее время песен и ждал. Десятилетний ребёнок внутри меня кричал сматываться.
Я сказал ему заткнуться и не мешать мне работать.
И я почти уверен, именно в тот момент, когда Эл пел про то, как он великолепно выглядит в одежде моего дедушки, мой левый наушник вдруг забарахлил.
8
Гарри говорит о карточках из настольной игры «Монополия». Они единственный способ покинуть поле «Тюрьма», не потратив игровой валюты.
9
Фраза Оби-Вана Кеноби из фильма «Звёздные войны IV: Новая Надежда», сказанная им его ученику Люку Скайуокеру.
10
Странный Эл Янкович — популярный певец и исполнитель, известный своими пародиями на хиты поп-музыки. Песня «ВОТ что я называю полькой», которую слушает Баттерс, состоит из отрывков многих песен, популярных с 2011-го по 2014-ый годы, и исполняется под аккомпанемент аккордеона.