Затем я осветил бутылку газировки волшебным фонариком, снял бутылку на камеру мобильника, скормил снимки программе “Дакто”.
Через несколько секунд “Дакто” отчиталась: в тех местах бутылки, где мои пальцы и часть ладони, облачённые в перчатку, касались бутылки, отпечатки на бутылке смазались так, что не разберёшь не то что узор папиллярных линий, но и вообще что это были отпечатки, а не простые жирные пятна.
Я нашёл снимки с отпечатками Тани на бутылке, что лежала возле трупа Алёны. Все танины пальчики до единого выглядели чёткими, несмазанными.
Я подытожил: ударить Алёну бутылкой с такой силой, чтобы убить, и при этом таниных отпечатков со стекла не стереть Артур мог вряд ли. Значит, Артур сначала ударил Алёну чем-то, похожим на бутылку, чтобы то Нечто оставило след такой же как от бутылки. Похожий след может оставить, к примеру, бейсбольная бита. Если ударить кирпичом, то рана будет кричать судмедэкперту о том, что Алёну убили не бутылкой, которую нашли рядом с трупом, а чем-то плоским.
То, что Артур убил Алёну не бутылкой, а чем-то дубинкоподобным, я решил считать доказанным. Нитка от алёниной блузки на ножке стула в алёниной кухне хоть и косвенно, но подтверждала, что перед тем, как оказаться в танином холле, Алёна лежала на полу кухни в домике для прислуги. В то, что Алёна любила поваляться на полу в парадно-выходной блузке, да потереться блузкой об ножку стула, я почему-то не верил.
Под конец эксперимента, когда я возвращал бутылку газировки на место, в упаковку, меня посетила мысль из разряда тех, у которых я спрашиваю: “Где ж ты была раньше?”. Мысль гласила: если взять бутылку голой рукой, да бутылкой ударить человека по голове, то пальцы хоть на мизер, но по стеклу бутылки проскользнут, а потому на бутылке в направлении, обратном направлению удара, за отпечатками должен тянуться след скольжения пальцев по стеклу.
Чтобы мысль проверить, я взял из упаковки бутылку новую, без отпечатков, взял бутылку голой – без перчатки – рукой, ударил донышком бутылки об пол.
Спустя минуту, когда с бутылки отпечатки снял и поколдовал с программой “Дакто”, я узнал, что при ударе мои пальцы таки два миллиметра по бутылке проскользили.
За отпечатками Тани, что остались на бутылке, выпачканной в крови Алёны, следов скольжения таниных пальцев по стеклу бутылки я не нашёл.
Напросился вывод: ударить Алёну бутылкой, и при этом на стекле бутылки не оставить следов скольжения пальцев, Таня не могла. Напросился вывод из вывода: Таня Алёну бутылкой не била.
Таня – если таки Таня – могла ударить Алёну чем угодно, только не той бутылкой с таниными отпечатками, которую я видел рядом с трупом Алёны. Вот только зачем Таня ударила сначала “чем угодно”, а затем подложила к трупу Алёны бутылку со своими пальчиками? Да к тому же по стеклу бутылки следы скольжения пальцев за отпечатками не тянулись. Не проще ли Тане было оставить рядом с телом Алёны то “что угодно”, которым Алёну ударила?
В итоге я решил, что Таню таки подставили. Бутылке без следов скольжения пальцев по стеклу, что лежала рядом с трупом Алёны, другого объяснения я не нашёл.
Я решил встретиться с Артуром.
Я открыл на мобильнике телефонную книгу, что скопировал с трубки Алёны, нашёл телефон Артура, позвонил телефонисту, попросил посмотреть, где светился мобильник Артура накануне, восьмого июля, в день убийства Алёны, с полпервого до полвторого.
Телефонист ждать не заставил, перезвонил через минуту. Сказал, что за свои труды записал на мой счёт червонец баксов. Добавил, что мобильник Артура сигналил из района таниного посёлка. Телефонист напомнил, что в посёлке Южный вышка оператора одна, потому точнее засечь местоположение трубки Артура не удалось.
Вывод, который я сделал из инфы телефониста, заумью не хвастал: я подумал, что у Артура появился шанс вступить в ряды подозреваемых. Всё же мобильник Артура в момент убийства Алёны светился не в Париже, а в Южном.
Я позвонил Артуру, представился, попросил о встрече. Артур сказал: “Я на работе. Могу вам выделить всего пару минут”. Я сказал, что пара минут – это даже много. Артур назначил время встречи, назвал адрес. Чтобы я не заплутал, Артур в качестве ориентира взял дом Тани: “Где дом алёниной хозяйки – Тани – знаете? Я работаю на той же улице, только в начале посёлка”.
Я прыгнул в джипчик, порулил в посёлок Южный.
В дороге мозги подкинули объяснение бутылке без следов скольжения таниных пальцев на стекле, что лежала рядом с трупом Алёны: прежде чем подложить к трупу бутылку, Таня могла ударить Алёну чем угодно, только не бутылкой, потому что побоялась в момент удара бутылку разбить. Таня ударила Алёну чем-то, что крепче бутылки в плане хрупкости: к примеру, дубинкой. Научиться дозировать удар так, чтобы и человека убить, и бутылку не разбить, можно только после долгой практики. Откуда такая практика у Тани? Объяснение “Таня тренировалась на бомжах” я отбросил как невероятное.