– А если я вам заплачу ещё круче, но за убийство?
– Ну…
– Зачем меня остановили, если заказчицу не знаете?
– Я её не знаю не в том смысле, что не знаю, а в том, что я с ней не вожусь. Зато я знаю, кто она такая. Это Светочка, дочка нашего Ивасюка. Знаете, кто такой Ивасюк?
– Знаете, сколько в нашем городе Ивасюков?
– Такой один. Хозяин речпорта. Очень богатый человек. А Светочка на папины деньги бесится с жиру. Вот и нанимает нас, дураков, подписывает нас на всякую… А что нам делать? Отказываться? Ведь платит-то Светочка хорошо. Ну, вот и всё. Бить меня будете?
– Зачем? Вы ко мне по-людски – я к вам тоже по-человечьи.
Я протянул Палитре визитку, сказал, чтобы обращалась, если заведутся деньги и понадобится помощь. Палитра визитку взяла, помялась, пробубнила: “Меня Светочке не сдавайте, а?”. Я пообещал не сдавать, зашагал к джипчику.
По дороге я порылся в памяти, повспоминал, где встречал имя Светочки Ивасюк. О светочкином папе я слышал, и не раз: всё же Ивасюк начальник речпорта, а там зерно, металл, удобрения переваливаются сотнями тысяч тонн, то есть деньги в речпорту вертятся огромные. Понятное дело, что начальнику речпорта сам бог велел быть богатым и известным. Так что о папе я слыхал. О дочурке слыхал тоже, только никак не мог припомнить, где.
Вспомнил, когда сел в машину. О Светочке я читал в криминальной хронике. Журналист Сидоров – писака старой закалки и вдобавок коммунист – как только узнавал о малейшем отклонении от заветов Ильича в поведении новых русских, немедля выдавал на-гора статью в стиле “Их поганые нравы”, где бранил устои современного общества на чём стоит свет. Ну а если заветам Ильича не следовали не сами зажравшиеся богачи, а их детишки, то тем детишкам лучше статью Сидорова не показывать, ибо за усердное поливание главных героев статьи помоями захотят Сидорова прибить.
Одна из подобных статей Сидорова в моей памяти и всплыла. В той статье Сидоров рассказал, как Светочка Ивасюк угодила в райотдел за пьяную драку, сквернословие в общественном месте, да сопротивление работникам милиции. Но больше всего Сидоров убивался, что Светочку отпустили через пять минут после звонка начальнику райотдела Ивасюка старшего.
Я подумал: если Светочку в райотдел приводили, то вряд ли приводили один-единственный раз. Светочки чувствуют себя достаточно защищёнными папиным влиянием, чтобы опасаться очередного привода. Потому я решил, что Светочкины координаты в милиции есть.
Я позвонил Юсупу, попросил узнать по юсуповым каналам адрес и телефон дочери начальника речпорта Ивасюка, Светланы. Юсуп через три минуты перезвонил, сообщил то, что я просил узнать. Заодно Юсуп спросил, как продвигается следствие. Я сказал, что ищу художниц, которые нарисовали на моей двери кучу дерьма. Юсуп над моим горем посмеялся, пожелал мне удачи и выразил надежду, что поиски художниц не отвлекут моё внимание от Влада.
*
*
Ровно в девять я въехал во двор Светочки.
На лавочке у подъезда Светочки сидел худой тип в зелёных порезанных кроссовках и с подозрительной мордой.
У подъезда валялась ветка толщиной в руку и длиной в метр. Я ветку подобрал. Тип в зелёных кроссовках на меня покосился, напрягся словно та битая собака, которая как видит человека, поднимающего палку, так и напрягается, готовится дать дёру.
Я взглядом показал типу в зелёных кроссовках, что бить не буду, улыбнулся, вошёл в подъезд. Позади себя услышал выдох облегчения.
Когда квартиру Светочки нашёл, то дверной глазок я закрыл ладонью, и только затем утопил кнопку дверного звонка. Ждал, когда за дверью послышатся шаги, ровно три минуты. Чуть не затекла рука, что закрывала светочкин дверной глазок. Я пожалел, что не прихватил скотч, чтобы глазок заклеить.
На вопрос: “Кто?”, что прозвучал из-за двери, я сказал, что я слесарь ЖЕКа, и мне надо проверить, не Светочка ли топит соседей снизу.
Светочка открыла.
Когда Светочка меня увидела, да ещё с веткой-дубинкой, немедля попыталась дверь захлопнуть. Вставлять ногу между дверью и косяком я ещё не рехнулся, потому как дверка у Светочки стальная да тяжеленная. Оттяпает ногу по самое колено.
Потому я вставил между дверью и косяком ветку, для чего её и прихватил. Дверь ветку едва не перерубила. Я представил, что могло бы быть с моей ногой, сунь я ногу вместо ветки.
Затем я рванул дверь на себя. Дверь тяжёлая, на мой рывок плевала с высокой горки, открылась с вальяжностью многотонной двери банковского подземного хранилища. Вместе с дверью выехала и Светочка, что уцепилась за дверную ручку мёртвой хваткой.
Я взглядом приказал Светочке вернуться в квартиру, Светочка повиновалась, затем в квартиру непрошенным гостем вошёл и я.