Мысли ни о чём меня достали. Я остановил машину, надел наушники, включил лёгкую музычку, расслабился.
Не помогло. Хоть я и просидел в расслабухе почти полчаса, а дельным мыслям моя расслабуха оказалась до лампочки.
Я покатил домой в надежде на то, что крепкий горячий чай вприкуску с мёдом мозги таки раскочегарит.
Я запарковал джипчик, вошёл в подъезд. Из-за угла, из тёмного закутка, что возле шахты лифта, донёсся шорох. Я вспомнил, как из того тёмного закутка мне пару раз съездили монтировкой по черепушке, потому насторожился. Через миг из закутка донеслись шипение и звуки кошачьей драки. Я подумал, что пора бы уже в закуток повесить лампочку, и чтоб горела с утра до утра.
Я прошёл к моей двери, ткнул по привычке, не глядя на замок, ключ в скважину. Ключ в скважину лезть отказался. Я присел, чтобы рассмотреть, в чём дело. Скважина оказалась забита спичками. Я успел подумать, что Светочка таки не унялась, и после дверной картины решила достать меня мелкими пакостями.
Затем краем глаза я разглядел движение со стороны лестницы. В следующий миг я разглядел руку, что метнула в мою сторону нечто размером и формой походящее на увесистую картофелину. Лицо метателя я разглядеть не смог, потому как тот гадёныш прятался за лестничным полотном, что вело с межэтажного лестничного перехода на второй этаж.
Нечто походящее на картофелину при ближайшем рассмотрении оказалось бомбочкой. Такими пугалками я в детстве потрепал прохожим нервы вдоволь. Теперь пугают меня. Всё возвращается…
Рассматривать бомбочку в полёте до самого её приземления – останешься без глаз. Потому как только осознал, что мне под ноги метнули бомбочку, я немедля закрыл глаза, и насколько успел, отвёл лицо в сторону.
Отвернуться полностью я не успел. Когда грохнуло, я аккурат успел повернуться к бомбочке ухом. Вот по тому несчастному уху ударная волна и звезданула. Вдобавок по уху, по щеке, по шее да по голой до рукава руке хлестнули ошмётки бомбочки. Благо меня минули стальные шарики, что служат в таких бомбочках взрывателями.
Если бы я в момент взрыва стоял, то бомбочка нанесла бы мне урону куда меньше. А так я сидел, разглядывал спички в замочной скважине. Потому всосал ухом весь тот грохот, что издаёт бомбочка размером с увесистую картофелину, ведь разорвалась, зараза, считай под самым носом.
Первую секунду я чувствовал себя контуженным до помутнения сознания. В начале второй секунды я услышал, как за спиной открылся лифт. Затем я услышал, как Некто из лифта в два прыжка подскочил ко мне. Обернуться и разглядеть дядьку Некто я не успел, потому как взрывом меня контузило не по-детски, отчего способность к быстрым движениям меня покинула.
Некто опустил на мой затылок нечто твёрдое.
Перед тем как коснуться моего затылка, нечто твёрдое издало свист наподобие того, который возникает, когда с размаху опускаешь кому-то на голову палку. Я понял, что мне перепало по черепушке дубинкой. Затем я почувствовал в затылке адскую боль.
Затем я отрубился. Нет, вру. Перед тем как отрубиться, я краем глаза успел разглядеть на ноге того, кто огрел меня по затылку, зелёный кроссовок с надрезом на боку, словно владелец кроссовка зацепился кроссовком за что-то острое, да то острое ткань кроссовка распороло.
Когда очнулся, встал и отряхнулся, я решил, что бежать сломя голову на улицу с целью обидчиков догнать смысл невелик. Потому я очистил от спичек скважину замка, да через пять секунд ввалился в квартиру. С минутку повалялся в коридоре, потому как тошнило и жить не хотелось, затем пополз на четвереньках к холодильнику. Благо морозилка у меня снизу, вставать с коленей, чтобы достать дежурный мороженный окорочок, не пришлось.
Спустя пять минут я окорочок от шишки отнял, вернул в морозилку. Иначе мозги бы заморозил.
После душа и переодевания я решил таки подумать. Запустил пробную мысль. На удивление, мысль подумалась, и мозги при этом не задымились. Тогда я решил, что жив, и могу подумать по-настоящему.
Я подумал, как же всё-таки ловко меня поимели. Сначала забили мне спичками замок, чтобы я пригнулся да принялся разглядывать скважину, и тем самым на бросающего бомбочку внимания не обратил. Затем один бросил бомбочку, взрывом оглушил, а второй по условному сигналу – взрыву бомбочки – выскочил из лифта, да зарядил мне по черепу. Прям как по нотам.
Эти мысли подумались без затруднений, потому я осмелился подумать ещё и о том, кем могли быть те двое, что устроили мне в подъезде фейерверк вкупе с рихтовкой черепа. Вот тут мозги зависли. Напасть на меня в подъезде мог кто угодно, ведь недругов у меня столько, что если их всех разом убить, то трупов хватит, чтобы прикрыть от солнца всю Сахару целиком.