Девушки, знакомые с гуманизмом уголовного розыска больше понаслышке, чем видевшие воочию, смотрели на спектакль с широко раскрытыми глазами.
Диссидент раскололся. Он долго и сбивчиво рассказывал, что задумал припугнуть белорусские власти взрывом под видом настоящего террориста, якобы заминировавшего метро в 2011 году, и заставить ввести мораторий на смертные казни. Около семи вечера проезжал на отцовском «Гольфе» мимо «Заряны», когда там грохнуло, и решил быстро взорвать свою бомбу, чтоб удвоить эффект.
— Кому звонил?
— Ей… Алесе… Это она через американский сервак отправила анонимку… Но она не знала! Она не при чём!
— Верю. Ты уже два раза сказал — она не при делах, — Лёха встряхнул Хворостовича. — Бомбу как взорвал?
— Вдавил газ в пол… Примчался к подвалу… Сунул заряд в рюкзак, отнёс на пустырь — там никого… Я же никого не хотел убивать!
— В этом попробуй убедить Комитет Госбезопасности, — предупредила Марина. — А если хотел сделать большое и доброе дело для оппозиционной организации, то просчитался. Теперь в общественном мнении вы все будете подрывниками-террористами. Даже если к вам случайно затесались приличные люди.
Лёха достал свою трубу.
— Виктор Васильевич? Девочки из ИДН раскрыли взрыв на Городецкой. Да, задержали. Колется, но только на этот взрыв, на «Заряну» не подписывается. Диктую адрес. Ждём-с.
Набирая второй номер, опер представил, как раскричится Папаныч, если узнает, что первым доложился не ему.
Глава восьмая
Ничего проще
Парни лезут на стену в попытках узнать телефон симпатичной девушки и назначить ей встречу. Служба в уголовном розыске даёт некоторые преимущества.
Подчиняясь неосознанному импульсу, Лёха вычислил телефон фирмы Бекетова. Госпредприятия трудятся второго января, частники — как владельцы прикажут. Прочувствовав неугомонный характер бизнесмена, сыщик предположил, что своих он непременно выгнал в офис, хотя бы самых нужных и доверенных.
— С наступившим! Скажите, Инга у себя? Уголовный розыск. Да, соедините.
Мелодия офисной мини-АТС мурлыкала с минуту, пока в трубке не раздался знакомый низкий голос.
— Инга?
— На работе — Инга Павловна.
— Не знал вашего отчества. Тогда я тоже буду с отчеством — Алексей Станиславович. Не буду тратить время на предисловие. У меня есть все основания предполагать, что вашего босса хотят убить.
— Кто же?
— Выясняю. Мне не хватает информации.
— Спросите у него всё, что нужно.
— Он тянет, сам надеется разобраться с недоброжелателями. Боюсь опоздать.
— Я ничего не могу сообщить сверх того, что Евгений Михайлович посчитает нужным, — отрезала Инга.
— Ваша лояльность работодателю похвальна, Инга Павловна. Но подумайте: насколько вы заинтересованы лично, чтобы Бекетов и завтра, и через месяц жил на этом свете, руководил фирмой, платил вам зарплату?
— Что вы конкретно хотите узнать?
— Список лиц, так или иначе заинтересованных в его ликвидации.
— Ни одного. Конечно, у него есть конкуренты, обиженные… Но не настолько.
— Инга, послушайте… Виноват, Инга Павловна. Значит, вы не подозреваете, кто из обиженных способен действовать радикально, — из трубки донёсся неопределённый звук, далёкий от решительного отрицания, и Лёха кинулся дожимать. — Я знаю, что личная встреча со мной не доставит вам радости, но вынужден настаивать. Не вызывать же вас повесткой!
Телефон воспроизвёл глубокий вздох.
— После шести вечера Евгений Михайлович уезжает в Вильнюс. Если вдруг не скажет ехать с ним, я перезвоню. Диктуйте телефон.
Называя цифры, Лёха перехватил насмешливый взгляд Василия. Наверно, не удалось удержать деловую тональность разговора. Выходит, Инга тоже это почувствовала. На вопросы ответит, но не станет скрывать догадку: опер вытаскивает её на беседу не ради расследования, другие сотрудники фирмы рассказали бы и больше.
Утро началось радужно не только для лейтенанта, предвкушавшего приятную и полезную встречу. Милицейские начальники отметили, что из трёх предновогодних резонансных преступлений раскрыты два.
Выслушав это заявление, озвученное на совещании замом начальника РУВД по оперработе, Лёха, в отличие от коллег, приуныл. И «Приор», и парк находятся вне зоны его ответственности. «Заряна» с четырьмя убитыми и массой раненых по-прежнему висит глухарём, невзирая на бодрые обещания главнокомандующих силовых ведомств. Президент держит паузу, ограничиваясь заверениями, что расследование находится под его личным контролем, но и ему в ближайшие дни надо что-то сказать народу: или доложить о раскрытии теракта, или признать: силовики спасовали, что неминуемо ведёт к кадровым перестановкам. А коль министерские чубы затрещат, волна «благодарности» докатится и до низов.