— Вы разрушили мои самые хрупкие иллюзии. Не замёрзли?
— Приглашение отогреться коньячком не приму.
— Жаль. Что вы знаете о предшественнице Маши?
— Юля. Вживую никогда её не видела. Тоже не дослужила, где-то около месяца.
— Ушла налево?
— Наоборот. Заявила шефу, что влюблена в него по уши, не вынесет расставания, жаждет от него ребёнка. Дура.
— Но вы же не одобряете Бекетова! — не удержался Лёха.
— Я и себя не одобряю, — серьёзно ответила Инга. — В конце концов, это моё добровольное решение — встречаться за деньги с женатым мужиком вдвое старше меня. Зато Бекетов честен. Ничего сверх обещанного, но свои обязательства блюдёт строго. Вы не представляете, Алексей, сколько подкатов случается к девчонке-студентке из провинции, и всё ради того, чтобы переспать. Обещают золотые горы, жениться само собой, рассказывают про несчастную судьбу, про любовь неземную с первого взгляда. Мы обманываемся, разочаровываемся. Обычно от нескольких разочков ущерба нет, подумаешь — просто помылась в душе и всё, но куда горше сознание, что тебя не только раскрутили на постель, а ещё и кинули.
— Сейчас мне неудобно за всех мужиков сразу.
— Да, Алексей. И вас я не потому демонстративно держу на расстоянии, что выше полётом. Оба мы замкадочные. И не потому, что вы не в моём вкусе. Хоть и правда, совершенно не в моём. Но вы смотрите на меня с явным интересом, а я не первый день живу на свете. Самые нежные, самые возвышенные и поэтические чувства мужчин на самом деле сводятся к одному — сунуть дурно пахнущую часть своего тела внутрь любимой женщины и плюнуть липкой жидкостью вглубь предмета обожания. Заодно с риском беременности и мерзкой болезни, — Инга вздохнула. — Но я выполняю контракт. А в конце февраля или начале марта уеду из Минска. Сначала в Европу, подъёмные позволяют. Потом будет видно. Пока не уехала, задавайте любые вопросы, ответы на которые позволят мне и Бекетову благополучно дотянуть до весны.
Утро третьего января принесло новость о совместном заявлении руководителей силовых структур. Экспертиза подтвердила однотипность взрывчатого вещества, применённого в «Заряне» и в «Приоре». Следствие считает, что судимый за тяжкое преступление Игорь Томашевич в гараже, арендованном у владельца в кооперативе в десяти минутах ходьбы от «Заряны», подготовил несколько взрывных устройств. Одно сработало в торговом зале с целью отвлечения милиции от взлома банковского помещения, и только высококвалифицированная работа экипажа Советского отдела Департамента охраны привела к ликвидации Томашевича и задержанию его соучастника Герасимёнка.
Самый безобидный из трёх взрывов, вспугнувший собачников в Уручье, был квалифицирован как теракт, направленный на нагнетание паники, подрыв устоев и нарушение общественного спокойствия, к тому же сопровождённый политическими требованиями.
Дальше следовали фамилии отличившихся, выражалась благодарность экспертам ФСБ Российской Федерации, немедленно примчавшимся в Минск для помощи в организации взрывотехнических исследований.
Из интернет-сообщений на служебном мониторе Лёха вытащил список лауреатов и дипломантов, поощрённых в последние дни. Среди заслуженных не заметил ни своей фамилии, ни Василия, ни девочек из ИДН.
— Раз такое дело, возникает тусклая надежда, что песочить не будут, — прикинул Вася Трамвай, читая в интернете комментарии к выступлению генералов. — Раз раскрыли — все молодцы. Проехали.
— Я услышал слово «проехали», или мне показалось? — Сазонов возник на пороге без предварительного звонка и без стука. — Офицеры, не питайте иллюзий. Принято решение успокоить граждан и внушить террористам, что опасность разоблачения миновала. Поиски не прекращать ни на минуту!
— Позвольте идиотский вопрос, Виктор Васильевич, — Лёха даже не сделал попытки встать, протянуть руку для рукопожатия или иным образом соблюсти этикет. — Каким образом?
— Молодой верно говорит, — поддержал Вася. — Как написали на одном сайте, сейчас следователь уголовного розыска снимет допрос и закроет дело. С какого перепугу мы будем дёргать людей и пытать их о взрыве, если преступление раскрыто? Осталось запросить справку с последнего места работы злодея и дождаться калькуляции от владельцев магазина о сумме ущерба.
— Не выдумывайте, — Сазонов без приглашения опустился на стул, обычно предназначенный для раскалываемых. Этот стул сильно шатался и не давал сосредоточиться седоку. — Пока уголовное дело не отправилось в суд, орган дознания вправе проводить по нему оперативные и следственные действия. Разумеется, избегайте тупых вопросов: не знаете ли вы, кто, кроме Томашевича, мог взорвать магазин.