«Зато уши не торчат», — вспомнил он мамино утешение и отправился к столу, чтобы открыть сейф с папочками документов о нераскрытых преступлениях, при виде которых хотелось заголосить под Розенбаума: «Глухари на токовище…» Полюбоваться на картонное великолепие не успел, репродуктор внутренней связи оповестил о скором начале пятиминутки.
Речь держал начальник РУВД, явно уже накачанный в горуправлении по самую затычку. Он сурово вещал «о попытке подрывных элементов подорвать стабильность в стране путём подрыва трёх взрывных устройств».
— В магазине и банке применён, по предварительному заключению… — ему пришлось свериться с бумажкой. — Применён аммонал с детонатором из двуперекиси ацетона. Третий теракт отличается от двух первых. В качестве бризантного вещества применён, опять же по предварительному заключению, самодельный чёрный порох. Помечайте подробности, товарищи офицеры. Строго напоминаю о применении секретности. Дмитрий Фёдорович, вас что-то развеселило?
— Старший лейтенант Цыбин, — поднялся опер из ОБЭП, на которого опустился обличающий взор подполковника. — Виноват. Только на новостных порталах всё уже расписано, и куда подробнее.
Он взмахнул смартфоном, как водится у ОБЭП, не самой дешёвой модели.
— Перестаньте таращиться в трубу во время совещания! — вскипел начальник управления, но его осадил сидящий рядом видный мужчина в штатском, незнакомый и до сей поры не представленный.
— Имеет место быть утечка информации. В МВД, у нас или у вышестоящих, куда мы докладываем. Разберёмся.
Лёха прикинул, что над КГБ в роли вышестоящих пребывают только Совбез и Администрация Президента. Как, интересно, гэбист собирается там устраивать разборки?
— Слышишь! — шепнул Вася. — Версия теракта утверждена, и все три взрыва связали вместе. Лёша, знаешь, чего они так торопятся? По «Приору» задержанный есть, его охрана подстрелила.
— То есть, если не удастся раскрыть теракт, «Заряну» повесят на грохнувших банк…
Они заработали осуждающий взгляд подполковника. Начальник управления как раз перешёл к финальной части монолога — о том, как надо работать. В качестве положительного и в данную минуту недостижимого в своём совершенстве примера он привёл подвиг экипажа Советского отдела департамента охраны. Милиционер-водитель на «Ладе Приоре» умело преследовал и загнал в тупик «Гелендваген» организованной преступной группы (в зале раздались недоверчивые смешки), где задержал злодеев с применением табельного оружия, причём применение признано законным, что означает — применять его нужно, но только с соблюдением инструкции, а не так, как у нас применялось в прошлый раз…
— Если не уволят нафиг, попрошусь перевестись в охрану, — тихо пробормотал Лёха.
— Я бы лучше в ГАИ, — так же тихо ответил Вася Трамвай. — Мне в кадрах рапорт показывали. «В связи с трудным материальным положением прошу перевести меня в ГАИ».
— В ГАИ оклады такие же.
— Оклады — да. А материальное положение лучше.
Пятиминутка уложилась в положенный час, закончившись обычной раздачей кнутов и пряников при явном дефиците вторых. Папаныч мотнул лысой головой: «Пошли, мол», — выразительно глядя на группу оперов.
Начальника Первомайского угрозыска звали Папанычем не за сходство с Анатолием Папановым, а за любимую фразу, заимствованную у Лёлика из «Бриллиантовой руки»: «Бить буду аккуратно, но сильно». Широкий и лысый, он проворно косолапил по коридору районного управления в сопровождении того самого солидного, признавшего утечку.
Кабинет Папаныча, увешанный кубками по боксу времён молодости обитателя помещения, вместил гостя и оперов отдела. Солидный тип явно сковывал начальника розыска, тот вынужден был строить свою речь в дипломатических выражениях.
Выяснились некоторые подробности, разнящиеся с опубликованными в интернете данными. В суммарном виде, если опустить ехидные словечки Папаныча, история выглядела так.
Первый взрыв, убивший четырёх человек в «Заряне», прогремел в 19.02. Сработало взрывное устройство, находившееся в синей спортивной сумке в ячейке № 42. Мощность заряда оценивается в пределах килограмма ТНТ. Вопреки скверному обычаю террористов, бомба не содержала шрапнели. Кассирша и покупательница погибли от компрессионных травм и ранений элементами металлического ящика для сумок. Остальные пострадали от компрессионного удара, ожогов от пожара, отравления дымом, падения потолочных конструкций и обрушения одной витринной стойки. Трое на улице получили ранения от порезов витринным стеклом. Задохнулись двое, дети до года, — успели надышаться продуктов горения, и прибывшая «скорая» оказалась не в состоянии их спасти.