Девушка надеялась, что Ирка не станет рассказывать суть "инцидента" друзьям. Алина не собиралась никого посвящать в подробности дела. Нет, она не поверила Савелию, что угрозы могли приходить от человека из её ближнего круга. Правда, впрямую следователь тоже такого не заявлял, но намекал очень настойчиво.
Просто писательница в принципе не любила откровенничать. Зачем заставлять близких нервничать? К тому же ей ещё и просто не хотелось в очередной раз всё это пересказывать.
К счастью, Ирка воздержалась от лишнего трепа, но только потому, что у неё на уме было совсем другое.
— Но вы же с ним встречались повторно! — хитро улыбаясь, заметила подруга. — После первого раза ты просто кипела. А сейчас спокойна. Это о чём-то говорит.
— Кипела? — заволновался Антон. — У этого следователя были к тебе претензии?
— В рамках его дела, нет, — успокоила Алина друга. — А так мы просто не сошлись характерами. Он не самый приятный в общении человек. Очень язвительный, иногда надменный. Ирка зовёт его мистером Дарси. Именно за характер. Вторая встреча прошла чуть проще, но друзьями мы явно не стали.
— Алина, он точно не глуп, потому что на язвительность и сарказм нужен интеллект, — заметила ей подруга. — Он занимает приличную должность. Да и как я понимаю, совсем не урод. Короче, у мужчины есть повод казаться гордым и надменным.
— Отлично! — в том самом саркастичном тоне откликнулась писательница. — Конечно, это не дословная цитата из Джейн Остин, там слишком много пафоса. Но смысл тот же. Только это не оправдывает его манер и замашек. Он остается отъявленным социопатом.
— Кто бы говорил! — усмехнулся Лёня. — В этом плане ты просто не переносишь конкуренцию!
Алина только рассмеялась в ответ. Друг прав, она сама не слишком любила общаться с малознакомыми людьми.
— Они созданы друг для друга! — поддержал Леонида Семён. — И кстати, есть данные, что 90 % женщин, кто прочёл "Гордость и предубеждение", считают мистера Дарси идеалом мужчины.
— Думаю, даже 95 %, — уточнила Алина. — Вот только я отношусь к оставшимся пяти.
— Ладно, — миролюбиво согласился Антон, но тут же выдал свою порцию иронии. — Главное, если еще придется с ним столкнуться, обойдись без классики своего жанра. Никаких трупов.
— Это было бы слишком шаблонно, — ответила писательница. — Автор детективов, кому нужно скрыть собственное преступление. Как показывает литературная практика такого сюжета, избавляться от тела и улик получается очень топорно. Но господа! Не пора ли сменить тему. Будто только у меня произошло что-то новое за неделю. Что скажете?
— Можем ввести практику отчетов в количестве написанных авторских листов, — шутливо предложил Семен.
— Я больше двух с половиной тысяч знаков в день выдать не смогу, — тут же напомнил Леонид.
В их «литературном кружке» все признавали, что именно у их фантаста самый красивый авторский стиль. Но Лёня реально всегда работал очень медленно.
— У меня на этой неделе вообще пусто, — продолжил за другом Антон. — Я не писатель, я мыслитель. Вынашиваю новую идею. Сюжет есть, герои вроде тоже, но… Чего-то не хватает. Что скажете?
Он призывно улыбнулся.
— Да! — обрадовался Семен. — По пиву и мозговой штурм!
Их «заседание» закончилось еще спустя пару часов. Антон подбросил Алину до дома на своем автомобиле. Он высадил ее у остановки общественного транспорта, в паре минутах ходьбы до Алининого дома. Девушка помахала другу ручкой, как всегда, обещала быть на следующей «сходке», пошла неторопливо к своему двору.
Как и всегда после таких встреч, писательница пребывала в отличном настроении и испытывала явный прилив вдохновения. Она вспоминала некоторые фразы и шутки, понимая, что их легко можно будет использовать в диалогах в романе.
Алина чуть улыбалась своим мыслям, вошла в родной подъезд, миновала первый короткий лестничный пролет. И только тут ей показалось, что в подъезде пахнет газом. Странно…Алина поднялась до следующей площадки между этажами. Запах стал еще более явным. Девушка нахмурилась. На ее этаже уже ощутимо воняло. Писательница поймала себя на не хорошем предчувствии. Поспешила открыть дверь в квартиру…
Савелий снова был не в духе. По мнению Владика, следователь выглядел еще мрачнее обычного, хотя улыбчивым парнем Савву никто назвать по жизни не мог.
— Странно, — заметил приятель не без иронии. — Никогда бы не подумал, что раздражение может иметь имя. Причем женское. Красивое. Алина!
На лице Савелия было все тоже каменно надменное выражение. Вот только взгляд стал совсем не хорошим.