После химчистки доехали до «Елисеевского» за покупками к новогоднему столу. Глядя на огромную люстру под высоким лепным потолком, Вадим спросил:
— Говорил насчет меня?
— Я и забыл тебе сказать, что все в порядке, — сказал Слава, пересчитывая деньги. — Говорил с Чистопрудовым. Он тебя возьмет. Сразу после праздника позвони ему и подъезжай.
В «Елисеевском» приятно пахло кофе и яблоками.
В комнате погасили свет и включили лампочки на высокой елке. Женя, хозяин, зажег на столе свечи. Вадим сидел рядом с полной Татьяной и рассказывал ей о том, как привез из армии целый чемодан списанных книг. Татьяне было неинтересно слушать, она все ждала, когда Вадим пригласит ее танцевать.
Слава, обеспечивший Вадима этой полной Татьяной, уже танцевал с Надей, вернее, стоял с ней в полумраке у елки, целовал взасос и гладил обеими руками по спине, талии и еще гораздо ниже.
— Десятитомник Достоевского удалось списать, — говорил Вадим. — Я обалдел, когда читал «Мертвый дом»…
Вдруг Татьяна обхватила его могучей рукой и впилась в его губы своими потрескавшимися сухими губами. Вадим закрыл глаза и представил, что его целует прекрасная Ольга Игоревна, мать Славы. Повинуясь Ольге Игоревне, он встал и, ведомый ею за руку, пошел в страхе предчувствуемого таинства любви в ванную. Женская рука закрыла ванную на крючок и принялась темпераментно шарить по телу Вадима, как будто обыскивала на контрольно-пропускном пункте.
Они стояли в темноте у стены. Женщина сильно дышала носом.
— Ну, что ты, как теленок, ждешь! — шепнула она на ухо, укусив это ухо, нашла своей рукой руку Вадима и крепко, по-мужски, ее сжала.
Вадиму стыдно было самого себя, что он, двадцатидвухлетний парень, не знал еще женщин.
— Подожди, — сказал он, чтобы как-то оттянуть развязку.
Голос Татьяны, так не похожий на голос Ольги Игоревны, вывел Вадима из забытья, и ему вдруг стало стыдно еще и оттого, что он прячется ото всех с этой кубышкой в ванной. Но Татьяна не слушала его, что-то шептала, и все крепче сжимала его руку. Вадиму было неприятно.
В дверь резко постучали, послышались голоса соседей, а затем и голос Жени:
— Вадим, тут людям ванна нужна!
Вадим с радостным облегчением вздохнул, протянул руку к крючку, чтобы открыть дверь, но Татьяна на мгновение остановила его и поцеловала в лоб, как покойника.
Сосед в майке, с татуированной на груди змеей вокруг лезвия кинжала, с бельевым баком в руках недовольно бросил:
— Нашли место шуры-муры разводить!
— Да ладно-ть, — шикнула на него худощавая жена, — полизать-ся уж им что ль нельзя?!
Покрасневший Вадим быстро прошел в комнату Жени. Слава сидел на диване у елки, а на коленях у него была Надя. Девушка Жени лежала под одеялом на кровати.
— Чего ты в ванную полез! Тут что ли места мало? Вон, ложитесь на пол. Сейчас раскатаю матрац вам. — И с ухмылкой подмигнул Татьяне.
Женя включил свет, чтобы найти в шкафу матрац. Вадим взглянул на полную Татьяну, на ее круглое румяное лицо с двойным подбородком и темными усиками над верхней губой, взглянул и поморщился, как от сильной боли в голове. Слава погладил Надю по плечу, с какой-то обидой сощурил глаза и крикнул:
— Туши фонарь!
Вадим посмотрел и на него, и на его Надю, и на лежащую под одеялом девушку Жени, и на серебристые шары на елке. Вадиму стало очень грустно. Он оглянулся на Татьяну и показал ей язык.
— Дурак! — крикнула та.
— Га-га-га! — захохотал Слава.
Вадим схватил пальто и шапку и бросился вон. На улице было светло от снега и от горящих в домах окон. Вадим быстро пошел вдоль железнодорожных путей к дому Славы, то есть к дому его матери, Ольги Игоревны. Вадим часто дышал и все еще не мог успокоиться от нанесенной ему, как он считал, Татьяной обиды.
Не может же он заниматься этим с каждой встречной-попе-речной!
Вадим вошел во двор, двинулся вдоль кирпичной стены к окнам комнаты Ольги Игоревны. Ветка куста ударила Вадима по щеке, но он не почувствовал этого удара, потому что увидел в освещенной комнате Ольгу Игоревну. Она была в нарядном голубом платье с белым шалевым воротником, с красивой прической, высокая, статная, крупная женщина, единственная на всем белом свете, потому что все женщины терялись в воображении Вадима рядом с Ольгой Игоревной.
— Будь со мной, будь со мной всегда ты рядом, — прошептал Вадим одними губами и привалился спиной к кирпичной стене.