— Дорохвеев! — крикнул Чистопрудов. — С собой возьмешь эн-того пацана. — Ткнул корявым пальцем в Вадима.
В другом конце антресолей, у раскрытой двери каптерки, играли в шахматы. От толпы играющих отделился пожилой человек с простецким лицом, приблизился по узкому балкончику антресолей к Вадиму, спросил:
— Варежки получил, как тебя?
Вся эта публика явно не нравилась Вадиму. Он снисходительно ответил:
— Простите, зачем мне варежки, я же не картошку копать пришел.
Дорофеев тупым взглядом красных глаз осмотрел Вадима, усмехнулся, зычно втянул в себя сопли и харкнул на металлический пол.
— Бычок! — крикнул Дорофеев, закуривая «Памир». — Покаж новичку проводочки! — И толкнув в спину Вадима к лестнице, добавил: — Пять «дигов» и две коробки.
Высокий Бычок, одетый модно, как бы Слава сказал: «под фарцу», положил руку на плечо Вадиму, когда тот спустился вниз, подвел к толстому кабелю, висевшему на крюке, и сказал тоном наставника:
— Старичок, бери и выноси на улицу. Сейчас машина подойдет.
На полках вдоль стен стояли осветительные приборы: огромные «диги» и «десятки», поменьше — «полтинники» и «двадцатьпятки», совсем маленькие — «бебики». В торцы полок, обитых кровельным железом, были вколочены крюки, на которых висели кабели разного сечения, как хомуты на конюшне. Тот моток кабеля, к которому Бычок подвел Вадима, был самый толстый, с внушительными крючковатыми медными клеммами.
У Вадима едва хватило сил, чтобы сбросить кабель с крюка на пол. Глядя на этот черный моток, Вадим понял, что пришел работать не туда, куда хотел, что все иллюзорные представления о телецентре рухнули в одну минуту.
— Старичок, — прикрикнул Бычок, — давай-давай, тащи, «диги» пора таскать.
Вадим ухватил кабель, связанный в двух местах веревкой, за клеммы и волоком потащил на улицу. Асфальтовый двор был широк. У дверей осветительного сарая курили осветители. Вадим, разочарованный и подавленный, тоже закурил, став в сторонке. К нему подошел худощавый молодой человек, сказал:
— Ты не переживай. С «дигами» мы редко работаем. В основном — с «зеркалками». Легкие ящички, тонкий провод, штативы компактные.
— А вы давно здесь работаете? — спросил Вадим.
— Третий год.
— Я только до лета, — сказал взволнованный Вадим, как будто ему кто-то грозил трехлетним сроком работы в этом сарае, — и в институт.
— Можно здесь работать и учиться, — сказал щуплый молодой человек. — Я во ВГИКе на экономическом, на втором курсе…
— Да-а?
— Да. Жду места. Администратором не хочется. Пойду сразу на директора картины.
— А вы Славу Тимофеева знали?
— Он в телеоператорах. Год у нас отработал, дождался местечка и махнул в телеоператоры.
Шумно подкатил к дверям сарая грузовик, гремя бортами.
— На «Серп и молот»! — сказал шофер.
Дорофеев голосом армейского старшины крикнул:
— Кончай перекур!
Бригада осветителей принялась быстро загружать машину. Носили из сарая тяжелые «диги», такие же тяжелые неуклюжие треножные штативы на колесах, провода, распределительные коробки.
Следом за грузовиком подъехал автобус. Осветители сели в него, закончив погрузку, и поехали к выходу. Дорофеев бросил Вадиму новые брезентовые рукавицы.
В заводском цеху стоял металлический грохот. Бригада осветителей устанавливала прожектора на штативы, разматывала провода, коммутировала их. Дорофеев молчаливо ходил между приборами, глубокомысленно молчал, изредка поправляя галстук. По всему было видно, что перед заводскими работягами он хотел казаться иным человеком, чем был на самом деле, то есть представителем сферы культуры. Это у него плохо получалось, и Вадим усмехнулся, поглядывая на его простецкое лицо и потертый черный костюм.
Да и другие осветители держались надменно по отношению к заводчанам. Когда те что-нибудь спрашивали, осветители или величественно молчали или говорили что-нибудь сквозь зубы, типа: «Контровой не очень удачно поставлен, и рисуночек боковым надо подыграть».
Если осветители держали себя надменно в отношении рабочих завода, то столь же надменны были по отношению к осветителям кинооператор, его ассистент, звуковик и автор двухминутного сценария для «Московских новостей».
Вспыхнули голубоватые дуги между угольными электродами «дигов», цех осветился.