На чердаке, при свете красной лампы, когда из подвешенной лейки тихонько бежала звенящая струйка, а в ванночке с проявителем начинали проступать первые тени, его охватывало блаженное чувство — счастье, наверное. Переход от белизны и легких теней к изображению совершался неторопливо и постепенно, как рост растений. Удивительно, что мир способен быть таким. Почему-то все это напоминало ему самого себя, хоть он не мог выразить это словами.
Где-то теперь эти пожелтевшие старые фотографии, отпечатанные на дешевой бумаге? Может, и правда на дне какого-нибудь ящика у него на чердаке? За долгие годы туда много чего отправили и никогда больше не доставали.
Представление о черноте, медленно проступающей в проявителе, как-то связано с детством, с теми днями, когда медленно выздоравливаешь от простуды. Первое непривычное ощущение, что температуры уже нет, и мир в такие дни — чуть тусклый и неопределенный.
В детстве Торстен без конца болел. Началось все с испанки, которую он подхватил в два года. По неведомой причине он не умер, но с тех пор постоянно хворал, лет до четырнадцати, когда его тело — неожиданно и для него самого, и для одноклассников, которые по-прежнему считали его хлюпиком, — стало крепнуть, сделалось жилистым и выносливым. Но как же так? Зачем тогда, собственно, были нужны все эти долгие дни, когда ты, лежа в жару, глазел на коричневые обои, когда часы ползли один за другим, вместе с тенями за окном, все эти тонзиллиты и бронхиты, странные высыпания и прыщи? И без того учился маловато, а из-за бесконечных хворей в голове вообще полный ералаш остался, и уверенности в себе от них тоже не прибавилось, ведь на школьном дворе по причине слабости и вялости любой младшеклассник запросто мог его поколотить. Но с другой стороны, эти дни подарили ему тайную жизнь, где он был единственным хозяином.
Разве бы он выдержал без своих других, тайных жизней?
ОБЕДЕННЫЙ ПЕРЕРЫВ
Сильный шум очередного дождевого шквала захлопнул двери фантазии, вернул его в пустоту. И он разом прекратил работу, занес было молоток для удара — и опустил руку.
Ну вот, еще и желудок опять заболел, будь он неладен.
Согнувшись от боли, прямо по хрустящим осколкам плитки, которых набралось уже порядком, он прошагал к лестнице и прислушался. Не иначе как ветер хлопнул дверью? А может, яростно сорвал с какого-то окна защитную бумагу?
Что же до карточки на двери, так она небось висит тут с незапамятных времен. Кто знает, куда девалась эта Софи К.? Возможно, много лет назад.
Он подошел к входной двери, открыл ее. Тишина. Только ветер шумит в ветвях, да урчит мимоезжий автомобиль.
Может, подняться еще разок на второй этаж, поискать Софи К.? Ведь он теперь вроде как немножко знает ее.
Желудок болит совершенно нестерпимо. Может, стоит все-таки пойти перекусить? Строго говоря, через часок-другой он с этим делом покончит. Сбивать будет нечего. И если никто из начальников не придет, сидеть ему сложа руки, коль скоро он не придумает, как разжиться специальным цементом и затиркой. И мастерком. А где, кстати, рихтовочный шнур? Брал ведь, кажись, с собой — или только подумал?
Строго говоря, он понятия не имел, кто сейчас находится там наверху. Что же за народ такой — сидят себе молчком и не откликаются на зов! Может, забрались туда незаконно и вообще не имеют к этому дому никакого касательства? Просто мальчишки, которые дожидаются, чтобы он ушел и можно было стибрить что-нибудь на первом этаже? Ведь охраны тут нет — бери что хочешь. А может, еще того хуже — наркоманы и бандиты? Ему вдруг стало не по себе. Весь последний час он работал так энергично, что здорово разогрелся, а теперь внезапно почувствовал, что на самом деле в доме весьма и весьма прохладно.
Ни с того ни с сего закружилась голова. На ватных ногах Торстен вернулся в ванную, ополоснул над раковиной лицо. Малость полегчало. Впервые он заметил, что краны здесь чертовски дорогие, роскошные немецкие краны фирмы «Поггенполь». Как минимум по три сотни крон за штуку. А то и поболе.
Вместе с тем, который в биде, не меньше чем на двенадцать сотенных, а проку от них никакого, в смысле пока что. Чтоб сделать свою работу, Торстену требуются деньги на материал. Чего проще-то — снять парочку кранов, съездить в Булендерна, на склад стройматериалов, и обратить их в наличные. Этак и простоя не будет, да и для прораба никаких особых сложностей — выкупит свои краны и поставит на место.