– Я никуда не еду. Ты уж как-нибудь одна, – позвонила Ольга Татьяне. Стриммерша была на грани отчаяния. Она собрала 15 пар обуви – и больше ничего из одежды, не говоря уже про кулер, не помещалось. Катастрофа.
Татьяна забежала в супермаркет, купила медовый торт, вызвала такси. Через пятнадцать минут мотор доставил её к Ольге.
Успокаивать подругу пришлось долго, но в итоге они успешно утрамбовали и кулер, и платья, и даже запихнули набор секс-игрушек – Ольга с ними никогда не расставалась.
На следующий день они вылетели в сторону Лазурного берега.
24.
На первую вечеринку в Каннах Ольга надела свой самый яркий наряд апельсинового цвета с золотым отливом. Думала, он будет выглядеть также эффектно, как во время стрим-сессии. М-да.. последние несколько лет она за модой совсем не следила. Ей хотелось внимания, но в такой одежде на людях лучше не появляться. В результате везде, куда бы она не шла, её сторонились как провинциалку с дурным вкусом, непонятно каким образом оказавшуюся в высшем свете.
Татьяна не могла составить подруге компанию, она познакомилась со старушкой – режиссёром из Франции – и увлеклась беседой о киноиндустрии. Подробности интеллектуального кинематографа Ольге были совершенно неинтересны. Пришлось развлекать себя самостоятельно. Фланируя от фуршета к фуршету, она влила в себя не меньше поллитра различных напитков и, дойдя до кондиции, удалилась в гостиницу. Там, взяв у портье ножницы, планомерно без эмоций порезала апельсиново-золотой вечерний наряд на мелкие кусочки. Затем легла спать.
25.
Кое-как разлепив глаза к обеду следующего дня, подруги отправились в кафе, и застряли там на пару часов. Рекламщица рассказала о своей новой знакомой. Француженка мечтала снять фильм о Достоевском и придумала довольно смелый сюжет. Писатель, обременённый долгами, спешит закончить два своих романа – «Игрок» и «Преступление и наказание». Ему необходимо уложиться в три месяца, иначе издатель, навязавший кабальный договор, отнимет авторские права и лишит гонорара. Для скорости Достоевский нанимает стенографистку, которой до обеда надиктовывает «Игрока», а после обеда «Преступление и наказание». По окончании марафона писатель овладевает стенографисткой и делает ей предложение. Француженка была не совсем уверена, достаточно ли интриги, и жаждала добавить перца. Может, у русской девушки есть идеи на этот счет? Татьяна хотела помочь, но пока не придумала ничего интересного. Ольга лениво внимала подруге и отрешённо пила капучино. Секс-стриммершу не заботили проблемы арт-хауса.
Вечером, игнорируя свой гардероб, Ольга одолжила у рекламщицы серые брюки и белую блузку, и вот так, неприметно, без вызова вышла в свет.
Как она и предполагала, Татьяна снова попала в общество мадам-режиссёрши. Краем уха она даже послушала их беседу.
– Я хочу, чтобы эта девятнадцатилетняя стенографистка носила традиционный наряд с глубоким декольте, а Фёдор Михайлович во время диктовки испытывал сильнейшую эрекцию, – говорила старушка, экспрессивно побрякивая винтажным колье. – У Достоевского наверняка был огромный член. Я просто в этом уверена.
– Что вы! – пыталась переубедить её Татьяна. – В царской России девушки не одевались как на октобер-фест. Это было бы дикостью. У нас же не Бавария.
«Похоже, её не оторвать от этой француженки», – вздохнула про себя Ольга и переместилась за стойку бара. Выцедив два бокала красного, она заметила на себе чей-то взгляд. Справа сидел мужчина в выглаженном костюме. Легкая небритость, платок в кармашке. Он явно хотел понравиться.
– Вчера вы были в таком прекрасном платье, – произнес он. – Я весь вечер не отводил глаз. Почему сегодня вы так скромны?
Такой комплимент Ольга не ожидала.
– Вы верите в мистику? Я видел ваш образ во сне. Много раз. Могу ли я угостить вас? Что вы пьёте? Текилу? Бармен, два шота, – крикнул незнакомец, и у него зазвонил телефон. – Простите, важное дело. Давайте договоримся. Завтра вечером в семь на пирсе возле отеля. Вам удобно?
Ольга растерянно кивнула. Всё это происходило слишком быстро. Уходя, он тронул её за плечо и успел добавить:
– И непременно в вашем апельсиновом наряде.
Тирада незнакомца привела Ольгу в смешанные чувства. «Что это было? Он красавчик, и напористый. Это хорошо. Но… Ему нужно моё платье. Где я его теперь возьму? Господи, почему всё всегда идёт через жопу?» – вопросила она, глядя в потолок, и вслух добавила:
– Бармен, ещё текилы.