– «Ей рано нравились романы. Они ей заменяли всё. Она влюблялася в обманы и Ричардсона и Руссо», – промурлыкала Ольга, достала ещё один дилдо и просунула подруге между губ. – «Татьяна верила преданьям простонародной старины и снам, и карточным гаданьям, и предсказаниям луны».
Татьяна напоминала собачку, подобранную на улице и до конца не понимающую, какую участь ей приготовили новые хозяева. Её глаза смотрели вопросительно, жалостливо и похотливо. Через минуту её тело свела мощнейшая судорога. Она потеряла сознание и повалилась на пол. «Обморочный двухтактный оргазм, – оценила Ольга, – классика жанра».
В этом деле она была профессионалом.
30.
Время на острове шло неспешно. Плескаться в бассейне, ходить на массаж, смаковать манговый шейк – всё это очень приятно. Но, как это бывает у деловых людей, лениво глотать кокосовое молоко быстро надоело. Дилершу обуяла жажда деятельности.
За годы тестирования фаллоимитаторов у Ольги накопились огромные знания об оргазме. Они просились наружу. Но никто, кроме японцев, не слушал её поучений. Да и азиатов, к сожалению, интересовали лишь технические моменты. Ольга же мыслила гораздо шире, и ей хотелось передать свои умения достойной ученице. Момент был подходящий.
Правда, Татьяна, вопреки ожиданиям подруги, интереса к «образовательной программе» не проявила. Согласилась послушать, но только из вежливости. Рекламщица всё ещё пыталась контролировать себя. Боялась погружаться в тему сексуальных наслаждений слишком глубоко.
Первая «лекция» стриммерши касалась сонатной формы. С этим термином ей удалось познакомиться в музыкальной школе, когда родители заставляли учиться играть на фортепиано. В детстве теория показалась бесполезной. Однако, повзрослев, она поняла, что это рецепт любого действия, будь то успешная вечеринка или прибыльный бизнес, или же хороший оргазм.
Татьяна слушала об этом и еле сдерживалась, чтобы не зевнуть.
Ольга объясняла, что сонатная форма состоит из трех партий: главной, побочной и связующей. По ходу действия главная партия должна прийти к побочной, а связующая обязана сделать всё, чтобы помочь им соединиться. Перед этим происходит так называемая экспозиция, во время которой каждая из трёх партий как бы предварительно показывает себя. Поэтому композитор, прослушав начало, уже в общих чертах знает, каков сюжет и чем всё закончится. Так и Ольга уже по первым минутам секса видела будущий оргазм и следовала короткому пути его достижения. Например, если близость самопроизвольно начиналась с агрессивных покусываний (главная партия), а потом переходила на просящие облизывания (побочная партия), то дальнейшее время стоило посвятить не каким-то отвлеченным фантазиям, а нахождению гармонии между двумя этими способами получения удовольствия. Роль связующей партии в этом случае выполняла ритмичность перехода от агрессивной манеры к мягкой. Кто будет отвлекаться на пустяки, если есть реальный план, ведущий к желанному исходу?
Татьяна всё-таки зевнула. Было стыдно, но она ничего не могла с собой поделать.
Ольга продолжала. Она рассказывала, что протестировала около тысячи фаллоимитаторов, вибраторов, дилдо и страпонов, и испытала несколько десятков видов оргазма. Сначала она делила сексуальные пики лишь на две категории. Первая, когда удовлетворение спешило ей навстречу, и вторая, когда оргазм приходилось затаскивать в гости, поскольку он медлил. Ольга назвала их «встречный» и «гостевой» оргазмы. Затем появились оргазмы, ассоциировавшиеся с кулинарной темой. Причём, помимо само собой разумеющихся фруктов и ягод, ей удалось развить даже тему морепродуктов. Следующая группа была метафорично связана с физическим состоянием: спортивный, торопливый, обморочный, смешной оргазм и т.д. В конце концов, она дошла уже до политических и литературных образов. Пожалуй, самым сложным и неоднозначным в её практике был оргазм под названием «Меркель».
Как только была упомянута госпожа канцлер, Татьяна оживилась. Она не просто перестала зевать, она затребовала:
– Покажи!
Что это с ней? Обо всем остальном слушала так безразлично.
– Даже не проси, – отказала Ольга, обидевшись, что лишь мизерная часть её рассказа заинтересовала подругу. Но Татьяна, эта тихая мышка, проявила завидный напор, не сдавалась, и вымолила.
31.
«Привокзальная площадь была сплошь покрыта окурками и мусором. Ангела бодро шагала по улице в своих высоких, голубой кожи сапогах. На ней был короткий чёрный плащик, на плече висела сумочка в цвет сапог и такие же перчатки. Оправа узких очков тоже была голубой. Двое беженцев топтались с сигаретами в зубах возле брассерии. Миновав супермаркет и киоск с прессой, Ангела улыбнулась, обошла костёл и свернула на пустынную улицу. “Похоже, недалеко”, – осмотрелась она, увидев впереди, в самом конце, здание Бундестага. “Совсем близко”, – произнесла она вслух и, случайно оглянувшись, заметила, что за ней идут негр и араб, которых она только что видела у пивной. И идут быстро. Слишком быстро. “Ну вот, здравствуйте”, – неприятно удивилась она, ускоряя шаг».