Но ты, фотограф,
ты снимай меня
На фоне яблок или кордной пряжи,
На фоне формул, у станка
и даже
Из-под копыт бегущего коня.
Мне правый профиль тенью засмоли,
Заставь глядеть на призрачную точку!
Как буду благодарна я за то, что
Ты выявил
возможности мои.
Чтоб дух момента прочь не ускользал,
Поймай меня в тенета скрытых камер!
А пред моими бойкими зрачками
Все возникает
тот музейный зал,
Где объективно смотрят
в объектив
Радетели, воители, трибуны,
Не в мишуре эффектных атрибутов —
В своем лице
эпоху
воплотив.
1967
2
СЕРГЕЙ ОРЛОВ
ОКТЯБРЬСКИЙ ПАТРУЛЬ
Земля была все той же, небо то же
Меж затененных каменных громад.
И по бедру легко стучали ложа
Патрульных, обходивших Петроград.
Пальтишки настежь. Холодок осенний
Был нипочем на утренней заре.
День начинался. Первый день творенья
В семнадцатом, восьмого в ноябре.
Был город тем же. Но над ним на Зимнем
Горел, плескался, вился алый стяг
На тонком древке в небе блекло-синем,
И был патрульных скор и весел шаг.
От Смольного по каменным ступеням
Они спустились и пошли смеясь.
Из кабинета глянув вслед им, Ленин
Свет погасил. Заря в окно лилась.
И шли они счастливые, как дети,
Посередине улицы втроем,
И эхо их шагов по всей планете
Уже катилось, как весенний гром.
Ломались троны, падали короны,
Горел разбитый бомбами рейхстаг.
Был Невский тих, снежком посеребренный;
Шагал патруль, легко чеканя шаг.
Балтийский ветер дул с реки морозной,
Шагал патруль, по Невскому шагал,
И космодром, нацеленный на звезды,
Гагарину скафандры примерял.
Вниз на Гавану с гор спускался Кастро,
Меконг с сампанов вел огонь в зенит.
Шагал патруль уверенно и властно,
Зажав в багровых кулаках ремни.
Над Африкой гремели барабаны,
Знамена поднимали племена,
И сотрясались города и страны,—
Такой была на Невском тишина.
Вдали, у Александровского сада,
Проснулись птицы, плыл костра дымок,
И самый юный, с сердцем нету сладу,
Пел песенку веселую, как мог.
Земля была все той же, небо то же, —
Но он не тот. Не бог и не герой.
На внуков и детей своих похожий,
Он с песней шел, как будто брат с сестрой.
Был первый день. Еще был молод Ленин,
Немногим больше сорока пяти.
Шагал патруль, и, разгоняя тени,
Вставало солнце на его пути.
С Путилова, а может быть, с Айваза,
С Обуховского, знать, наверняка,
Шагал и пел он, юный, синеглазый,
Девчонкой не целованный пока.
Я с ним сойдусь в одном окопе вместе —
Блокаду прорывать в сорок втором.
Он будет мой товарищ и ровесник,
Мы встанем с ним на бруствер и пойдем
Под пулями и минами, как надо.
И я себя почувствую, что вдруг,
В семнадцатом году по Петрограду
Иду на розовеющем ветру.
Что жив еще и молод в Смольном Ленин,
Он в синее окно глядит нам вслед.
Мы только что спустились по ступеням
И двинулись с винтовками в рассвет.
Еще на свете первый день творенья.
Горят огни на рострах. Спит вода.
Стоят в метро вагоны без движенья,
И лишь патруль идет через года.