Это, верно, то и есть,
Для чего не жаль стараться,
Что и делает нам честь,
Если честно разобраться.
В самом деле хороша,
Бесконечно старомодна,
Тучка, ласточка, душа!
Я привязан, ты — свободна.
* * *
Среди знакомых ни одна
Не бросит в пламя денег пачку,
Не пошатнется, впав в горячку,
В дверях, бледнее полотна.
В концертный холод или сквер,
Разогреваясь понемногу,
Не пронесет, и слава богу,
Шестизарядный револьвер.
Я так и думал бы, что бред
Все эти тени роковые,
Когда б не туфельки шальные,
Не этот, издали, привет.
Разят дешевые духи,
Не хочет сдержанности мудрой,
Со щек стирает слезы с пудрой
И любит жуткие стихи.
* * *
Еще чего, гитара!
Засученный рукав.
Любезная отрава.
Засунь ее за шкаф.
Пускай на ней играет
Григорьев по ночам,
Как это подобает
Разгульным москвичам.
А мы стиху сухому
Привержены с тобой.
И с честью по-другому
Справляемся с бедой.
Дымок от папиросы
Да ветреный канал,
Чтоб злые наши слезы
Никто не увидал.
СТОГ
Б. Я. Бухштабу
На стоге сена ночью южной
Лицом ко тверди я лежал...
А. Фет
Я к стогу сена подошел.
Он с виду ласковым казался.
Я боком встал, плечом повел,
Так он кололся и кусался.
Он горько пахнул и дышал,
Весь колыхался и дымился.
Не знаю, как на нем лежал
Тяжелый Фет? Не шевелился?
Ползли какие-то жучки
По рукавам и отворотам,
И запотевшие очки
Покрылись шелковым налетом.
Я гладил пыль, ласкал труху,
Я порывался в жизнь иную,
Но бога не было вверху,
Чтоб оправдать тоску земную.
И голый ужас, без одежд,
Сдавив, лишал меня движений.
Я падал в пропасть без надежд,
Без звезд и тайных утешений.
Ополоумев, облака
Летели, серые от страха.
Чесалась потная рука,
Блестела мокрая рубаха.
И в целом стоге под рукой,
Хоть всей спиной к нему прижаться,
Соломки не было такой,
Чтоб, ухватившись, задержаться.
ЛАРИСА НИКОЛЬСКАЯ
* * *
...И каждый год приходит к нам весна.
Неслышная, не делая погоды,
Сначала утверждается она
В глубинах подсознания природы.
Потом смелей становится в делах:
Звенит и плещет солнечной капелью,
Таится в оседающих снегах,
Дымит над просыхающей панелью.
И будет все: и первый робкий зной,
И растворенье, исчезанье линий,
И лужи под сосновою пыльцой,
И ярый гром коротких вешних ливней.
Они приходят после тишины,
Внезапны, оглушительны, победны.
И вот уже с планеты сметены
Недоуменья, горечи и беды.
И зелень, окропленная дождем,
Становится живой и несомненной,
И мы, как чудо, вдруг осознаем
Бессмертное величие Вселенной.
М. С. АНОХИНОЙ
Собирала посылки
И письма писала,
Из Якутии в отпуск ждала.
Вспоминала:
А все ли сыну сказала?
Во всем ли ему помогла?
Просыпалась ночами от тихого:
«Мама!»
Так он виделся ясно в тиши ей...
Дети — всегда маленькие.
Даже если уже большие.
Но писем не стало новых.
Лишь старые вы храните.
Негромкое имя сына
Выбито на граните.
...Скорбная,
С волосами белее белого,
На цыпочках ходит мать,
Как будто в углу стоит колыбель его
И сыну — пора спать.
Настольная лампочка еле светит,
Как будто ему помешает свет...
Дети — всегда дети.
Даже если их уже нет...
ЛИСТЬЯ
Дерево забыло сбросить листья.
Все не верило,
Что осень близко.
Усмехалось:
«Это просто сплетни!»
Шелестело:
«День-то нынче — летний...»