Выбрать главу

А потом была гражданская война, и бывший поручик Некрасов стал помначштаба дивизии в Красной Армии, защищал от Юденича революционный Питер, бился с кулацко-эсеровскими бандами в Тульской губернии, вступил в 1920-м в партию большевиков...

Вряд ли найдется сатирический журнал 20—30-х годов, в котором не печатались бы стихи и проза Вл. Некрасова, избравшего с 1919 года основным своим псевдонимом фамилию Волженин. Основным — потому что в эти же годы он нередко выступает и под другими псевдонимами: товарищ Владимир, Р. В., Н. Е. Красов, Эрве... Журналы «Красные огни», «Красный ворон», «Бегемот», «Смехач», «Пушка», «Ревизор» — вот издания, в которых печатался Волженин-сатирик в то время. Наряду с этим он тесно сотрудничает с известными мастерами эстрады — И. Гурко, В. Гущинским, Н. Орешниковым. За десять лет, с 1924 по 1933 год, увидели свет более двадцати книжек писателя — проза, драматургия, стихи для детей.

«Я всю жизнь служу», — говорил он, когда кто-то спрашивал, где он «служит». И действительно служил — по зову сердца, по принадлежности к общему делу. Когда грянула Великая Отечественная война, он встал на переднем крае. Самоотверженно работал на радио в блокадном Ленинграде.

В одном из писем на фронт он писал: «По обыкновению, с утра работал... За 104 дня войны я написал минимум 52 стихотворения!!» (14 октября 1941).

Война, блокада убили писателя. Но в памяти ленинградцев, участников обороны города, в подшивках газет, в архивах ленинградского радио живо его слово. В дни, когда страна отмечала двадцатилетие нашей Победы, в Ленинграде, в Доме офицеров, и в Кронштадте, в Доме офицеров флота, с новой силой звучала песня борьбы и гнева, написанная Волжениным в содружестве с молодым талантливым композитором Б. Гольцем, павшим, как и поэт, жертвой блокады. Счет же боевым песням Волженина открыла песня «Поднимайтесь, советские люди!», написанная на музыку И. Дзержинского и впервые прозвучавшая по ленинградскому радио 23 июля 1941 года.

В. Волженин не был чужд ни лирике, ни героике. Поэт хорошо видел и чувствовал советскую новь. Так родилась его антивоенная, интернациональная по теме поэма «Седьмой эшелон» (1933), славящая революцию и размах социалистической стройки в нашей стране. В репертуаре Ленинградской Академической капеллы до последнего времени значилась созданная одним из старейших советских композиторов А. Пащенко монументальная оратория «Ленин», в которой были использованы стихи В. Волженина. До сих пор в концертах и по радио звучат лирические песни И. Дунаевского на тексты Волженина — «Ой ты, сердце, сердце девичье...» из кинофильма «Искатели счастья» и «Ночка синяя в речку кинула...» из кинофильма «Дочь Родины». Да и во время блокады, работая на ленинградском радио, поэт, наряду с уничтожающей антифашистской сатирой, часто прибегал к жанру баллады, прославляя беспримерный героизм советского человека — воина и труженика.

«С алым смехом, с красным флагом...» — эта строка из стихотворения, опубликованного в 1924 году в журнале «Смехач», с большой точностью определяет творческий путь Владимира Волженина.

ГЕРМАН ГОППЕ

ПОИСК

«Передний край», «Разведка», «Вышли драться мы»... Военные понятия в ходу. А если вновь тебе доверят рацию, Как доверяли в грозную страду? И вот тогда пред хмурою пехотою, Что много раз была меж двух огней, Посмей-ка заявить: а неохота мне Быть слишком точным в должности своей. В окопах это слушать не положено, Окоп — от сердца и до сердца нить, А не кафе на Невском молодежное, Где можно слушать, можно выходить. И суть не в том — приятен, неприятен ли Нестройный гул отчаянных шумих. Когда берешь военные понятия, Так по-солдатски отвечай за них. Да, поиск, он не на паркетной местности. А рация жила среди боев, Чтоб у нее училась муза честности И мужеству училась у нее. Прием порукой связан с передачею. И на ошибки места нету в ней: Идет за шифром строго обозначенный, Единственный подтекст для батарей. А уж когда открытая позиция, Когда шинель осколки теребят, — В открытом тексте скажется традиция Разведчиков, погибших до тебя.

У ПЕРЕПРАВЫ

Мне на память приходит нередко: От победной весны вдалеке Пехотинцы, цепляясь за ветки, Валунами сползают к реке. А над нею, до горечи вешней, Разрывая к спасенью маршрут, С топорами саперов успешно Состязанья снаряды ведут. Значит, только держаться осталось, И пехота уйдет от реки, Подминая тупую усталость, В глину врезывая сапоги. Помирать никому неохота, Но покуда снаряд не настиг, У саперов одна лишь забота — Протащить сквозь разрывы настил. Протащить... И ложатся лесины Над клокочущей, рваной водой. Тонкий голос визгливее мины Разрывается за спиной: — Эй, за вас подыхать мы не будем! Переправу давай!—                              И на миг Разогнутся усталые люди И глазами прицелятся в крик. Он метнется от берега к чаще, Чтоб исчезнуть, как мышь, без следа, Но покажется людям, что чаще У настила взлетает вода. Мне бы выбрать иную картину Из великой, как совесть, войны. Только крик тот, ударивший в спину, Не дают забывать крикуны.