Выбрать главу
Правда — это не жертва! Правда — это жатва!
Пусть топчут сандалии юношей и девушек босоножки эту ядреную Землю,                               вечную, как завтра,                               бодрую, как полдни,                               добрую, как ночи!

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Он пришел с войны, ночью лег на кровать, лег он подле своей жены. Надо было, наверно, смертельно устать, чтоб с женою молчать, чтоб жену не ласкать, нужно было мертвецки устать. О, какой был покой простыней и перин! О, какой был покой — как у снежных долин, когда в соснах плывет луна!.. Только — ночью проснулась жена: тишина... Тронула стену — стена холодна. Мужа нет,               снова нет,                             она снова одна. На пол крест положила луна.
Он бежал от пикейных больших одеял, он бежал от жены,                            как из плена бежал! Его дом как блиндаж,                                 как вокзал. Он лежал на полу                           у дверей                                         в углу, он, накрывшись солдатской шинелью,                                                         спал. И во сне он жену целовал.

ЛЕОНИД ХАУСТОВ

ПОЭЗИЯ

Город бел от сыпучих, скрипучих снегов, И дымится Нева от мороза. Петропавловский шпиль в толщине облаков — Золотая заноза.
О поэзия! Разных обличий твоих Мне не счесть. И над будничной прозой Мне опять прямо в сердце вонзается стих Золотою занозой!

МЧАТСЯ ГОДЫ

На перемене в шумном коридоре Мне тайно кто-то книжку передал, И «Никогда я не был на Босфоре», Глаза скосив под парту, я читал.
Любителям поэзии известно, Как ей жилось в иные времена. Но мчатся годы, ставя вновь на место Певцов и командармов имена.
По радио скупое сообщение, Но не унять волненья до сих пор: Советский теплоход «Сергей Есенин» Сегодня ночью прибыл на Босфор.

С. Орлов, А. Решетов, Л. Хаустов и Е. Пермяк в редакции журнала «Нева». Июль 1959 г.

Л. Агеев

В. Азаров на Братской ГЭС беседует со строителями. 1956 г

Г. Горбовский

БОРИС ЧЕТВЕРИКОВ

ПОЛОВОДЬЕ

Плывут и плывут без возврата Обломки сверкающих льдин... Нас было четыре брата, Остался в живых я один. Куда ты стремишься, стремнина? Задумайся, стань, отдохни! Шуршит, осыпается глина. Шуршат, осыпаются дни. Стою над кипучею кручей. Плывут облака надо мной. Такой уж я, значит, живучий, Устойчивый, значит, такой. И, значит, шагать должен шире, Дорог не пугаясь крутых. И вынести доли — четыре. И выполнить долг — четверых.