ИРЭНА СЕРГЕЕВА
СОЛДАТСКИЙ КОТЕЛОК
Солдатский котелок
нашла я в старом хламе,
помятый и пустой,
и говорю я маме:
«Откуда он у нас
и почему хранится?
Ведь папа на границе
убит был в первый час». —
«Со щами котелок
подарен нам когда-то
каким-то пожилым,
израненным солдатом
на станции одной —
название забыла, —
но время сохранило
солдатский котелок».
Солдатский котелок —
вот памятник достойный.
Солдатский котелок,
как возникают войны?
И если вдруг опять
война меня коснется,
кого и мне придется
в дорогу собирать?
* * *
Я не в обиде,
ты не в долгу.
Ах, ты бы видел,
как всё в снегу!
Одел одеждой
он шар земной,
лег нежно
между
тобой и мной.
Снег белый-белый,
белей страниц,
коснулся смело
моих ресниц.
Но день не вечен,
и для меня
приходит вечер
в начале дня.
От снега
небо
еще видней,
и Невский
в блеске
своих огней.
Снег синий-синий,
уже иной,
как прежде
между
тобой и мной.
САЯТ-НОВА
На площади играла кяманча,
печально и задумчиво звуча.
В толпе, среди притихшего народа,
там пел стихи певец чернобородый —
пред бурей жизни тонкая свеча.
Уже столичный город засыпал,
разноязычный говор затихал.
Он пел во тьме. И факелы дымились.
Плененные сердца почти не бились.
Он пел для них и горе забывал.
Взмывали ввысь и падали слова.
Сверкала мысль, свободна и нова...
Поэзия! Судьбы его вершина!
Не ты одна судьбу его вершила.
Тебе одной служил Саят-Нова.
ШКОЕ ГАСАН
НА ДОРОГЕ
Я сказал: «Постой, злодейка, ты украла мой покой!»
А она: «Да неужели? Все ты врешь, болтун такой».
Я сказал: «Меня ты ранишь — так лечи теперь сама!»
А она: «Ты что болтаешь? Или выжил из ума?»
Я сказал: «Ты словно солнце! Я растаял, я пропал!»
А она: «Да ты рехнулся! Где слова ты эти взял?»
Я сказал: «Пойми, я болен — я не знаю, как мне быть».
А она: «Пора бы, парень, эти шутки прекратить».
Я сказал: «Не сердце — камень! Ты ведь вгонишь в гроб меня!»
А она: «Достойно ль курда — приставать средь бела дня?»
Я сказал: «Огонь бушует в сердце пламенном моем!»
А она: «Так что ж такого? Будто мне он не знаком!»
Я сказал: «Я жду лишь слова, для тебя на все готов».
А она: «Ты надоел мне. Можешь присылать сватов!»
Перевела с курдского Галина Усова
ГОЛОС ЖИЗНИ
У родника я жажду утолял.
Из глубины я голос услыхал:
«Твой дед напился здесь — и прочь
пошел,
Отец напился здесь — и прочь пошел,
Их век прошел — теперь и ты пришел,
Глотни глоток и до заката дня
Иди, не оглянувшись на меня:
Пить жизнь до дна сумеет только тот,
Кто с полпути обратно не свернет,
Кто никогда не устает идти
И очищает родники в пути».
Перевод Василия Бетаки
РИЗА ХАЛИД
ВОСЬМИСТИШИЯ
1
Что нужно, чтоб лимон светился, как луна,
Чтоб дерево росло и крепло год от года?
Ему нужны лучи, ему вода нужна
И мудрая рука умельца-садовода.