И все же, как надобно смертным,
Еще раз проверим, дружок, —
Горит ли огонь беззаветный,
Который в нас Ленин зажег?
1958
ГЛЕБ ПАГИРЕВ
ЛИНИЯ ЖИЗНИ
Вот говорят: «Что было, то уплыло»,
свои же корни заживо рубя.
Все оставляю при себе, что было,
ни в чем не отрекаюсь от себя.
Я — не мечта, возникшая из дыма,
не облачко, что тает на лету, —
былое от меня неотделимо,
я из него, как дерево, расту.
Оно живет, оно не отзвучало,
оно мое — от самых первых дней,
там все истоки, все мои начала,
все даты биографии моей.
Там первые царапины и метки,
и первые открытые моря,
и годы нашей первой пятилетки,
и первый бой, и молодость моя!
За мной стоят события, как горы,
во мне живут, отчетливо звуча,
и выстрелы по Зимнему с «Авроры»,
и глуховатый голос Ильича.
Мой возраст можно высчитать по кольцам,
по веткам, по наплывам янтаря.
Плакат «Ты записался добровольцем?»
мне заменял страницы букваря.
За мной стоят трагедии и драмы,
не год, не два, а целых сорок лет
накапливались ссадины и шрамы,
рождался мой сегодняшний портрет.
Другой глядит и морщится: калека.
Не знает он, бежавший от огня,
что все невзгоды нынешнего века
ломали и калечили меня.
Ну некрасив, ну небезгрешен — каюсь,
суди меня хоть с носа, хоть с хвоста,
но от того, чем жил, не отрекаюсь,
как сукин сын, не помнящий родства.
Я не беру назад свои улыбки,
не путаюсь в трех соснах, как в лесу,
и каждый день за прежние ошибки
по всем статьям ответственность несу.
Мне прошлое не в тягость, не в обузу,
как старая котомка за спиной:
оно собой мою питает музу
и до конца останется со мной.
Живу, тружусь, оттачиваю слово
и с настоящим утверждаю связь,
не забывая своего былого
и в общее грядущее стремясь.
1958
МАРИЯ КОМИССАРОВА
ПОДРУГИ
Постарели мои подружки,
А давно ли, казалось мне,
И задиры, и хохотушки,
Распевали свои частушки
И невестились по весне.
Им с миленышами давно ли
Было любо с глазу на глаз
В их веселой девичьей доле
Целоваться по стольку раз,
Задаваться и красоваться
Не в шелках, камнях дорогих,
И красавицами казаться
В пестрых ситчиках полевых.
Время косы их не щадило
Золотые, совсем как рожь,
Раньше срока посеребрило,
Побелило пылью порош.
И, надев на подруг шинели
И армейские сапоги,
Время гнало их сквозь метели,
По фронтам, где враги, враги.
Смерть кружила над переправой,
Над черемухами в цвету...
Умирали они со славой
На железном своем посту.
Сиротели они, вдовели...
Только гляну — и вспомню вдруг,
Как себя они не жалели,
Как впрягались на пашне в плуг,
Как детей без отцов растили,
Дни и ночи одни, одни,
Ждали писем, судьбу молили:
Ты от пули их сохрани!
Весь их путь — это путь России
Многотрудный, из мрака в свет, —
Нет правдивей его, красивей,
И счастливее тоже нет.
1959
АЛЕКСЕЙ ТИТОВ
РОДОСЛОВНАЯ
Страницы лет, —
никак нельзя истлеть им.
Из тьмы веков слышны мне голоса,
Как будто бы в семнадцатом столетьи
Я в глухомани дикой родился.
Здесь люди жили нище и убого,
Заботами тревожились с утра,
Молились богу
и ругались в бога,
Как при отце великого Петра.
Они пощады слезно не просили,
Когда их брали в плети, в батоги,
И мне досталось той мужичьей силы,
Что между пальцев гнула пятаки.
Досталось мне и той хмельной любови,
Что обжигает, без вина пьяня.
Встречать беду
без слез, не хмуря брови,
Жизнь научила с детских лет меня.
Досталось мне и горя и кручины —
Для многих было так заведено:
В избе чадила горькая лучина,
Плясало на полу веретено.
Размеренного времени улитка
Стереть не в силах древности следы.
Так сотни лет подряд льняная нитка
Тянулась из кудельной бороды.
И только сказки открывали двери
В тот мир, который новизной богат.
Я многим сказкам лишь потом поверил,
Когда впервой увидел Ленинград.
Всех городов России был он краше,
И разве знать в то время мы могли
О том, что кости дальних предков наших
Фундаментом для города легли.
Они свои оставили приметы,
Но мне мой дальний предок незнаком.
Моих родных дешевые портреты
Война слизала жарким языком.
Она, как смерч, прошла над нашим кровом.
Все раны залечили мы давно.
Портретов нет,
но есть дела, которым
Историей бессмертие дано.
Открытий новых яркие страницы
Находят место славное свое.
К высокой цели Родина стремится,
И я — один из сыновей ее.
1959
Петрозаводск