Я навсегда запомнила тот момент, когда впервые увидела его.
Его профиль, его доносившийся до меня голос, красивые руки. Я наблюдала за ним весь вечер, и, казалось, изучила каждый его жест и запомнила на долгие годы. В тот миг меня посетило такое странное, болезненное ощущение, когда долгое время испытываешь жажду где-нибудь в жарких песках и уже начинаешь чувствовать головокружение от усталости и обезвоживания, и вдруг посреди голой пустыни обнаруживаешь оазис с водой. Избавление, восторг, любовь, успокоение, рождение нового замысла. Мужчина встал из-за стола, и я смогла его рассмотреть. Он был похож на английского лорда своей выправкой и статью, он так легко и плавно двигался… И на секунду я подумала, что, может быть, он сейчас подойдет… но нет. Он меня не замечал. Не видел, что я, сидя напротив, мысленно создала уже новый сюжет. Я не знала, кто он, и не имело никакого значения, какой у него ранг и статус, насколько он богат, насколько приближен к власти и насколько глубоко эта власть поселилась в нем, навсегда поменяв характер и мировоззрение.
Я никогда не верила в любовь с первого взгляда, но всегда знала, что миром правит предопределение, посланное свыше для чего-то важного. Тогда я нашла своего героя. И поняла, что это он, и никого другого на его месте быть не может.
Этот человек стал прототипом главного персонажа одного из моих рассказов. Того, где мне захотелось поговорить о людях, чья жизнь не ограничивается бессмысленным потоком ежедневной рутины, мелких бытовых дел, простых личных радостей и горестей. О людях, поставивших во главу угла долг, высшую цель и положивших на алтарь служения ей свое личное счастье, бытовой комфорт, мечту о доме, жизнь.
Каждый их день — это поединок, нескончаемая битва добра и зла, света и тьмы, жизни и смерти. Каждая минута — апогей, высшая точка, акме этой дуэли. Кажется, что сам воздух замирает и напряжение звенит серебряной струной, эхом отзываясь в вечности.
Эти люди умеют преодолевать личные порывы, подниматься над эмоциями, бить точно и верно, не позволяя руке дрогнуть. И все же они люди, а не боги. Все же порой и у них рождаются чувства, которые не так просто оказывается преодолеть. И в такие моменты эти люди вступают в новую битву, возможно, важнейшую битву в своей жизни. Битву с самими собой.
День полнолуния
Повесть
Ночь отступала, и небо над горами постепенно начинало светлеть, окрашиваясь в яркие — багряные, лиловые, розоватые — тона. Из-за гребня ближайшего хребта показался диск ослепительного солнца. В воздухе, еще наполненном ночной прохладой, носились запахи хвои, выжженной солнцем земли и полыни.
У Восточной мечети, с восьмиугольным минаретом из обожженного кирпича, постепенно собирались гости. Было их не так уж и много, всего человек пятьдесят, не больше. Женщины, одетые в расшитые бисером шаровары и длинные рубахи, стояли отдельной групп-кой. Бородатые мужчины, облачившиеся ради праздника в темные костюмы, негромко переговаривались. Жених — молодой, двадцатилетний парень, статный, ладный, широкоплечий — обликом напоминал воина-черкеса со старинной чеканки. Во всей его фигуре, в поджаром теле чувствовалась спокойная величественная сила. Улыбка, чуть надменная, редко трогала его губы. Темные глаза смотрели цепко и пристально. Парень, несмотря на молодость, ничем не выдавал волнения, которое, казалось бы, должен был испытывать перед предстоящей свадьбой.
Рядом с женихом стояли братья невесты — Омар и Али. Из-за длинных бород оба казались старше своих лет, но, приглядевшись, можно было отметить, что лица у обоих гладкие, еще не тронутые морщинами. Омар держался к жениху поближе, что-то говорил ему, посмеиваясь, хлопал по плечу. Оно и понятно — друзья, однокурсники. Гости перешептывались, обсуждая, что как раз Омар и познакомил Тимура со своей сестрой, пригласив того на каникулы в отчий дом, в кишлак, расположенный в горах в ста километрах от Душанбе.
И вот наконец появилась семья невесты. Отец, Маджуд, человек с суровым, словно грубо высеченным из камня, обточенным горными ветрами лицом, с начинающей седеть бородой и темными, кипящими смолой глазами. Его двоюродный брат Хайдар был невысок, коренаст и улыбчив.
Чуть поодаль держались мать невесты Шарифа — еще не старая, но уже согнутая грузом прожитых лет, и новая супруга Хайдара, которую он представил родне только пару дней назад, приехав из Душанбе на свадьбу племянника. Эта женщина, кажется, робела, впервые оказавшись среди родственников мужа. Старалась держаться незаметно, все больше куталась в платок, застенчиво пряча лицо.