Но зачем? Откуда такой назойливый интерес к Фарради? Идти на такие затраты – ради чего?
Может быть, Джордж подозревает, что Розмари со Стивеном Фарради связывало нечто большее, чем простая дружба? И вся эта история – диковинное проявление посмертной ревности? Нет, это чересчур, ни в какие ворота не лезет.
Но чего тогда Джордж хотел от четы Фарради? И зачем постоянно забрасывал ее, Айрис, этими странными вопросами? Последнее время с Джорджем явно что-то происходило, но что? Сидит по вечерам с отрешенным видом… У Лусиллы было простое объяснение: ищет смысл жизни с помощью вина. Лусилла – вполне в ее духе!
Нет, с Джорджем происходило что-то странное. Вспышки возбуждения чередовались с полной апатией – он словно впадал в кому.
Большую часть августа они провели за городом, в Литтл-Прайорз. Жуткий дом! Айрис поежилась. Как она его ненавидела! Солидный, ладный, прекрасно обставленный, с украшениями (Рут Лессинг снова оказалась на высоте). При этом – удивительное дело – пугающе пустой. Они не жили в этом доме, они его занимали. Как солдаты на войне занимают какой-нибудь наблюдательный пункт.
Свою лепту в общую жуть вносила и череда обычных летних событий. Гости по субботам и воскресеньям, теннис, вечерние застолья у Фарради. Сандра Фарради была само очарование – идеальное отношение к соседям, по сути, ставшим друзьями. Она показывала им окрестности, рассказывала Джорджу и Айрис о лошадях, была мила и вежлива, выказывала уважение Лусилле с учетом ее возраста. Но что при этом скрывалось за бледной улыбающейся маской – этого не знал никто. Не женщина, а сфинкс.
Стивена они видели меньше. Он все время был занят, часто уезжал по каким-то политическим делам. Айрис была уверена – он специально делает все возможное, чтобы появляться в Литтл-Прайорз как можно реже.
Так прошли август и сентябрь. Наступил октябрь – пора возвращаться в Лондон.
Айрис вздохнула с облегчением. Хочется верить, что с возвращением Джордж наконец-то придет в норму.
И вот вчера, ночной порой, ее разбудил легкий стук в дверь. Айрис зажгла свет, посмотрела на часы. Всего час ночи. Спать она легла в половине одиннадцатого и думала, что спала гораздо больше.
Айрис накинула халат и подошла к двери. Лучше просто открыть дверь, чем кричать: «Войдите».
Перед ней стоял Джордж. Видно, что спать он не ложился, был в уличной одежде. Дыхание было неровным, на лице – тревожная синева.
– Идем в кабинет, Айрис, – пригласил он. – Надо поговорить. Мне нужно с кем-то поговорить.
Полусонная, плохо понимая, что происходит, она покорно пошла за ним.
В кабинете он указал ей на кресло напротив его стола, закрыл дверь. Пододвинул к ней пачку сигарет, вытащил одну для себя, дрожащими руками зажег спичку – со второй или третьей попытки.
– Что-нибудь случилось? – спросила Айрис.
Она не на шутку встревожилась. Выглядел он ужасно.
Джордж заговорил – казалось, он задыхается после долгого бега.
– Не могу больше держать это в себе. Надо с кем-то поделиться. Ты должна сказать мне, что об этом думаешь… правда ли это… возможно ли…
– О чем ты, Джордж?
– Наверняка ты что-то заметила, что-то видела. Не может быть, чтобы она ничего не сказала. Должна быть причина.
Айрис внимательно посмотрела на него. Он провел рукой по лбу.
– Вижу – ты не понимаешь, о чем я говорю. Не пугайся, девочка. Ты должна мне помочь. Должна вспомнить все, до последней мелочи. Знаю, я говорю бессвязно, но через минуту ты все поймешь – когда увидишь письма.
Он отпер один из боковых ящиков стола и извлек оттуда два листа бумаги. Тусклая и неприметная голубая бумага, на ней что-то напечатано мелким шрифтом.
– Прочитай, – велел Джордж.
Айрис взглянула на первый лист. Написанное там было совершенно очевидным и не оставляло места для толкований:
ВЫ ДУМАЕТЕ, ЧТО ВАША ЖЕНА СОВЕРШИЛА САМОУБИЙСТВО. ЭТО НЕ ТАК. ЕЕ УБИЛИ.
Второй листок гласил:
ВАША ЖЕНА РОЗМАРИ УШЛА ИЗ ЖИЗНИ НЕ ПО СВОЕЙ ВОЛЕ. ОНА БЫЛА УБИТА.
Айрис, не в силах оторвать глаз от страшных строк, услышала голос Джорджа:
– Письма пришли месяца три назад. Сначала я решил, что это шутка – жестокая, мерзкая, но шутка. Но потом я стал размышлять. Зачем Розмари было лишать себя жизни?
– Депрессия после гриппа, – вымолвила Айрис чужим голосом.
– Да, но если разобраться, причина не ахти какая серьезная. Мало ли кто болеет гриппом, а потом страдает от депрессии – и что?