Отстрелив гроздь тепловых ловушек, действовавших на инфракрасные головки наведения русских ракет, как красная тряпка на быка, оказавшийся атакованным "Супер Хорнит" нырнул к самой воде.
Маневр американца почти удался. Две из четырех Р-73 действительно ушли в сторону, взорвавшись в стороне от цели и не причинив "Шершню" вреда, но две другие ракеты, привлеченные теплом работавших на максимальном режиме двигателей "Дженерал Электрик", взорвались в считанных метрах позади отчаянно маневрировавшего истребителя. Кольцо стальных стержней пробило турбины, тяги рулей, баки, наполовину пустые, и "Супер Хорнит" мгновенно превратился в огненный шар, яркостью способный сейчас поспорить с солнцем.
– Так, – азартно произнес Земсков, видя, как американский истребитель, превратившись уже в груду пылающих обломков, скрылся в морской пучине. – Давайте, твари, потягаемся!
Майор только что стал первым пилотом в истории современной России, одержавшим настоящую победу в реальном, а не учебном воздушном бою. И это оказалось проще, чем можно было представить. Но схватка еще была далека от завершения.
"Сухой" Земскова, за которым, как привязанные, следовали две ракеты AIM-120A, пронесся на предельной скорости под строем "Супер Хорнитов". Майор отстрелил облако дипольных отражателей, сбив с толку электронные мозги ракет, а когда облако рассеялось, головки наведения захватили внезапно возникшие рядом цели, которыми оказались два из трех американских истребителей.
– Какого черта, – округлив глаза, майор Фаррис наблюдал, как истребитель командира второго звена рухнул в море, после того, как сноп осколков AMRAAM'а изрешетил кабину пилота. – Что он творит?
Не теряя времени, Земсков, оказавшись позади американцев, выполнил разворот на пределе возможностей машины, удовлетворенно отметив, что на одного противника стало меньше, и выпустил две ракеты Р-27РЭ по крайнему правому "Хорниту".
– "Бэд", у тебя на хвосте пара "Аламо", – предупредил майора единственный оставшийся живым и, похоже, невредимым, пилот. – Сбрось их поскорее, черт подери!
Все же американские истребители мало в чем уступали русским машинам, тем более, по ту сторону Атлантического океана не жалели денег на их модернизацию. Эдвин Фаррис легко сорвал захват, порадовавшись, что на "Фланкере" не было намного более совершенных ракет "Аддер". В противном случае такой маневр едва ли удалось бы выполнить.
– Получи, выродок! – Фаррис с силой вдавил кнопку пуска ракет, и пара "Сайдвиндеров", сорвавшись с пусковых установок на законцовках крыльев, устремилась навстречу "Фланкеру", вблизи казавшемуся попросту громадным.
Пуск ракет с тепловым наведением, к каковым относились и "Сайдвиндеры", стандартное оружие ближнего боя американской авиации, в переднюю полусферу обычно редко был эффективным. Но майор Фаррис был мастером, и знал, что делал, к тому же в его распоряжении оказались лучшие образцы оружия воздушного боя – всеракурсные AIM-9X, ни в чем не уступавшие самым совершенным ракетам русских.
Кабину Су-33 заполнил истошный визг системы предупреждения об облучении, вонзавшийся прямо в мозг. Земсков в последний миг, когда чужие ракеты уже заходил в хвост его машине, попытался уклониться, использовав все возможности своей машины. Пилот до упора отжал ручку управления самолетом, преодолевая сопротивление встроенных ограничителей и выходя на критический режим полета. От перегрузки, вдавившей летчика в спинку катапультируемого кресла, у майора потемнело в глазах, и на мгновение он перестал сознавать, где он, что и зачем делает.
Ни один из существующих истребителей не смог бы повторить тот маневр, что выполнил майор Земсков, до последнего надеявшийся выйти из-под удара. Тщетно. У пилота расстрелянного практически в упор "Сухого" не было ни малейшего шанса уклониться, сманеврировать, уходя из зоны поражения. Первая ракета взорвалась под брюхом русского истребителя, изрешетив его градом осколков, а вторая уже добила поврежденную машину.
Майор Земсков так ничего и не успел понять, почувствовав мощный удар и придя в себя, когда же медленно спускался к воде, поддерживаемый прочным шелком парашютного купола. В небе над головой пилота таял инверсионный след сбившего его американского истребителя. Что ж, сегодня не только Земсков смог записать на свой счет победу в бою.
Воздушный бой, яростный и быстрый, видел капитан Казаков, поднявшийся на ходовой мостик всплывшей на поверхность субмарины. Он проследил за опускающимся куполом парашюта, и отдал приказ, последний, который он мог отдать, все еще являясь командиром подводной лодки:
– Шлюпки на воду. Всем покинуть корабль.
Повреждения, нанесенные "Костроме", были слишком тяжелыми, чтобы она могла продержаться на поверхности больше часа, и то, что пилоты с "Кузнецова" не позволили американцам добить и так смертельно раненую субмарину, ничего не меняло.
– Для нас поход закончен. Открыть кингстоны. – Роман Казаков решил ускорить гибель своего корабля, не продлевая мучения подлодки понапрасну.
Матросы быстро спустили на воду спасательные плотики, каждый на дюжину человек, и спустя несколько минут "Кострома", первая в новой российской истории субмарина, участвовавшая в настоящем морском бою и вышедшая из него победителем, скрылась в пучине.
А тем временем находившихся на борту русского авианосца офицеров охватило изрядное волнение, вызванное исчезновением звена истребителей.
– Связь со звеном Конева потеряна, – доложил координатор полетов вице-адмиралу.
Русские и американские самолеты встретились вне зоны действия корабельных радаров, и о том, что могло происходить над морем, находившимся на авианосце людям оставалось лишь догадываться. В прочем, почти никто не сомневался в том, какая судьба постигла летчиков.
– Сбиты, – дрогнувшим голосом спросил не справившийся с волнением Спиридонов. – Наши самолеты уничтожены?
– Не могу знать, – пожал плечами его собеседник, на мгновение забыв о субординации и о том, как следует вести себя со старшим по званию. – Возможно, проблемы с оборудованием. Радиостанции могли выйти из строя.
Офицер понимал, что говорит полную ерунду, и сам адмирал тоже понимал это. Если сразу два истребителя пропадали из эфира в том квадрате, где находились американские самолеты, это могло обозначать лишь одно. Но верить в это не хотелось никому, словно от того, признает кто-нибудь очевидно или нет, хоть что-то могло измениться.
– Товарищ вице-адмирал, – офицер связи привлек внимание командующего. – С американцами связаться никак не удается. Я уверен, они слышат наши запросы, но почему-то молчат.
Почему молчали американцы, вице-адмирал Спиридонов мог только догадываться. Вероятно, их командиры тоже еще пребывали в растерянности, хотя, возможно все было гораздо хуже, и американский адмирал просто не желал беседовать с тем, кому в самом скором времени предстояло стать простым трупом. Как бы то ни было, это молчание настораживало и заставляло думать о мерах собственной безопасности. И Спиридонов был прав в своих догадках, не напрасно ощутив беспокойство после доклада офицера связи.
Радисты "Авраама Линкольна" действительно слышали не прекращавшиеся ни на секунду запросы с борта русского авианосца, но они имели категорический приказ адмирала Бриджа ни при каких обстоятельствах не выходить с ними на связь. Тем временем в помещении центрального поста, находившегося в недрах громадного корабля, со всех сторон прикрытого настоящей броней, сам командующий заканчивал совещание, на котором присутствовали командиры входивших в группировку кораблей. Кроме того, адмиралы, командовавшие другими авианосными группами, также присутствовали, правда, виртуально, посредством спутниковой связи.
– Господа, российский флот начал боевые действия без официального объявления войны, без предъявления претензий Соединенным Штатам со стороны русского правительства, – Уолтер Бридж, меньше часа назад назначенный командующий ударной группировкой военно-морских сил Соединенных Штатов в Северной Атлантике, излагал свои мысли быстро, четко, стараясь сэкономить каждую секунду. – Своими варварскими действиями русские не оставили нам выбора. Их вооруженные силы, их флот представляют собой прямую угрозу национальной безопасности Соединенных Штатов, и президент Мердок, как верховный главнокомандующий, принял решение о ее устранении. Нами только что получен приказ немедленно приступить к выполнению операции "Доблестный удар".