Андрей Завадский
День помощи
Пояснение
Автору прекрасно известно, что уникальное атомное разведывательное судно проекта 1941 "Урал", вошедшее в состав флота в 1988 году, было выведено из эксплуатации в 1989 году, в настоящее время перестав существовать. Но я счел возможным вернуть в строй этот уникальный корабль, возможно, и имеющий объективные недостатки, как и все "первое в мире", но все же поражающий воображение.
Также в строй были возвращены и иные образцы техники, например, эсминцы "Спруанс", выведенные в резерв флота США скорее по причинам экономическим, чем в связи с моральным или физическим устареванием. Вновь встали на крыло и ударные самолеты-"невидимки" F-117, в привычной реальности снятые с вооружения американских ВВС в недалеком 2008 году.
Прошу специалистов-подводников не относиться слишком ревностно к неточностям в описании гидроакустики и особенностей подводной связи.
ТОМ 1
Глава 1
Пришельцы
Тбилиси, Грузия – Москва, Россия
28 апреля
Натужно ревущий турбинами транспортный самолет С-141 "Старлифтер", сигарообразный фюзеляж которого был окрашен в светло-серый цвет, сделав круг над тбилисский аэропортом, пошел на снижение. На бортах заходящего на посадку транспортника четко выделялись нанесенные черной краской опознавательные знаки американских ВВС. За штурвалом нагруженного до предела самолета, преодолевшего путь от иракского Тикрита до Кавказских гор, сидели опытные пилоты, ибо только таким можно было доверить груз, пребывавший ныне на борту "Старлифтера".
– Выпустить шасси, – приказал командир экипажа, стоило стапятидесятитонной машине опуститься на высоту не более трех десятков метров над землей, идя точно над взлетной полосой. И затем, когда через несколько секунд обрезиненные катки летевшего с большой скоростью транспортника с пронзительным визгом коснулись бетона: – Сбросить обороты турбин! Двигатели на реверс!
Погасив скорость, приземлившийся самолет, некоторое время двигавшийся еще за счет собственной инерции, остановился, и тут же был взят на буксир ожидавшим у края летного поля тягачом. Мощный автомобиль оттащил громадный "Старлифтер" в сторону, освобождая полосу, поскольку в небе уже мелькали бортовые огни следующего самолета.
Когда первый из совершивших посадку в Тбилиси транспортных самолетов занял отведенное ему место, задний грузовой люк опустился на землю, словно десантная аппарель, и по нему медленно, подчиняясь указаниям стоявшего перед открывшимся темным проемом сигнальщика, сполз тяжелый армейский грузовик. К автомобилю на буксире был присоединен полуприцеп, представлявший четыре расположенных попрано, друг над другом контейнера, плотно закрытых крышками. На бортах контейнеров была видна аббревиатура US Army. То была пусковая установка зенитного комплекса "Пэтриот", "звезды" первой иракской кампании, разрекламированного на Западе, как сверхнадежное оружие, и действительно являвшегося таковым.
"Старлифтер", несмотря на свою грузоподъемность, мог принять на борт только один грузовик с прицепом, поскольку трюм его был не таким уж объемным. Но пока разгружался первый самолет, еще два тяжелых С-141 совершили посадку на соседних полосах, а вслед за ними приземлился и еще более вместительный транспортник С-5 "Гэлакси". Когда кабина сверхтяжелого самолета поднялась вверх, открывая выход из грузового отсека, на потрескавшийся бетон тбилисского аэропорта высыпало больше двух сотен людей в камуфляже, тащивших на спинах объемные рюкзаки. Ударили по бетону крепкие подошвы армейских ботинок, и над аэропортом разнеслась английская речь, сдобренная массой жаргонных словечек, которыми этот язык дополнили в США.
– Бегом, – лиловокожие негры, на мускулистой груди которых едва не лопался по швам потертый, явно не предназначенный для парадов, камуфляж, надсаживаясь, кричали вслед бежавшим рысью по аппарелям бойцам. – Живей, вашу мать! Двигай, двигай!
Солдаты, подгоняемые своими сержантами и офицерами, споро выстроились в колонну, двинувшись к зданию грузового терминала аэропорта, а за их спинами продолжали приземляться все новые и новые транспортные самолеты. Аэродром охватила небывалая суета, хотя местные службы вопреки обыкновения сейчас вовсе оказались не удел – с первым же транспортным "бортом" прибыли специалисты по управлению полетами, так что даже грузинские диспетчеры только и могли, что стоять в сторонке, наблюдая, как действуют настоящие профессионалы которым случалось сажать тяжелые самолеты и под минометным огнем.
Люди метались по летному полю, фырча и взрезывая моторами катились покрытые брезентовыми тентами грузовики и широкие, приземистые "Хаммеры". Только один человек казался невозмутимыми спокойным, точно скала.
– Кавказ, – произнес, окинув взглядом открывавшуюся с простора аэродрома панораму Мэтью Камински. Генерал первым прибыл туда, где отныне должны были нести службу его бойцы, и твердо знал, что последним покинет эту землю, пусть и придется делать это под шквальным артогнем. – Что ж, пусть Кавказ. Мы здесь, и нас теперь никто не заставит уйти!
Все сомнения развеялись еще в полете. Генерал получил приказ, и, пусть приказ этот казался хоть трижды странным, был готов исполнить его, точно так же, как и любой из его солдат. Они выстояли в схватках с иракскими фанатиками-террористами, и не было причин сомневаться, что и теперь каждый из сотен парней, уже маршировавших по грузинкой земле, с честью будет служить во благо совей страны, чего бы она ни потребовала. Они по своей воле надели форму, и вовсе не для того, чтобы терзаться сомнениями и думать о морали. Они были солдатами, и желали одного – боя.
Активность американской авиации в грузинском небе, разумеется, не осталась незамеченной для российских офицеров из войск ПВО, сидевших в полутемных приборных кабинах своих радиолокационных станций. Пролет сразу тридцати самолетов, каждый из которых мог принять на борт роту солдат с вооружением, насторожил командование Северо-Кавказского военного округа и руководство пограничной службы, тесно взаимодействовавших в этом районе. Не имея возможности просто провести авиаразведку, пролетев над теми аэродромами, где приземлились прибывшие с турецкой стороны самолеты, командующий округом генерал Рыбаков запросил штаб Космических войск, и спустя несколько часов пролетавший над Грузией спутник фоторазведки "Янтарь-4" сделал несколько снимков. Надежный, но морально устаревший космический аппарат не был способен передавать получено изображение на землю в режиме реального времени, или просто сбрасывать информацию по радиоканалам. Поэтому, когда спутник уже находился над российско-казахской границей, от него отделилась устремившаяся к земле капсула с отснятой пленкой. Она приземлилась точно в рассчитанном месте на специально выделенной для этого площадке, и поисковой группе понадобилось не более часа, чтобы обнаружить кассету с пленкой. Дальше все происходило стремительно, и военный самолет, на борту которого находилась драгоценная кассета, совершил посадку на одном из подмосковных аэродромов спустя еще четыре часа, и вдвое меньше времени понадобилось специалистам Главного разведывательного управления, чтобы проявить пленку и отпечатать первые, еще не подвергавшиеся специальной обработке снимки.
Когда фотографии оказались в руках специального курьера фельдъегерской службы, немедленно направившегося с ними в Кремль, прошло не более полусуток с той минуты, когда первый американский солдат ступил на грузинскую землю. Но для главы Службы внешней разведки России Игоря Семенова эти снимки не имели столь серьезного значения, ведь он уже получил почти всю информацию о неожиданной переброске американских войск из Ирака к российской границе по агентурным каналам. Хотя всесильный КГБ приказал долго жить, все еще оставались люди, готовые ценой своих жизней добывать важную информацию, от которой зависела безопасность их родины. И немало было граждан других стран, готовых эту информацию предоставлять, получая за свой также немалый риск солидное вознаграждение, не всегда измерявшееся в деньгах.