– Товарищ капитан-лейтенант, – Макаров обратился к стоявшему возле большого планшета, исчерченного непонятными линиями и покрытого массой меток с неразборчивыми подписями молодому офицеру: – Доложите обстановку!
– Есть, товарищ адмирал, – капитан-лейтенант взглянул на президента: – Эскадра движется курсом сорок градусов, скорость двадцать узлов. Через три часа должны прибыть в район заключительных маневров. В воздухе находится звено истребителей боевого охранения. Также на расстоянии девяноста и ста пяти миль от нас обнаружены патрульные самолеты НАТО. Один из них, типа "Орион", принадлежит американцам, – офицер указал на одну из отметок на планшете, – второй, предположительно типа "Нимрод", вероятно, является норвежским. Также на удалении около двухсот миль на вест находится сопровождаемый новейшим фрегатом "Фритьоф Нансен" норвежский разведывательный корабль "Марьята". Это судно радиотехнической разведки, снимает параметры наших радиолокаторов. Сейчас большая часть РЛС отключена, работают только системы общего обнаружения, а норвежцев интересуют наши радары управления огнем. Подводных целей не обнаружено, но вероятность присутствия поблизости одной или двух подводных лодок не исключена. По данным разведки для наблюдения за нашими маневрами в акваторию Баренцева моря были направлены три или четыре американские субмарины типа "Лос-Анджелес" и, вероятно, одна ударная атомная подлодка типа "Виржиния".
– Субмарина нового поколения, – пояснил Макаров, нахмурившись. – Аналог нашего "Северодвинска" в некотором роде, но запущенный в серию. Должна дополнить, а затем со временем и заменить лодки типа "Лос-Анджелес", и, как и они, имеет на вооружении крылатые ракеты "Томагавк" и противокорабельные "Гарпун". Судя по нашим данным, весьма отрывочным, уровень шумности этой подлодки намного ниже, чем у наших типа "Щука-Б". На субмаринах типа "Виржиния" устанавливается водометный движитель. Американцы хотят построить не менее тридцати субмарин этого типа. Наши противолодочники дорого бы дали за то, чтобы выяснить реальные возможности новых подлодок и получить их акустические портреты. Перед выходом эскадры в море я отдал приказ привести противолодочные силы флота в повышенную готовность, но пока сообщений о контактах не поступало. Или американских лодок здесь нет, что маловероятно, или они настолько скрытные, что нам и не снилось.
– Плотно обложили, – потирая подбородок, произнес, рассматривая планшет, Швецов. – У наших берегов действует целая эскадра американских подлодок, которые запросто могут нанести ракетный удар едва ли не по Москве, а мы гадаем, действительно ли здесь есть их субмарины. Что это за противолодочная оборона, в которой сплошные дыры? А ведь это наши воды, черт побери! И самолеты эти, – президент кивком указал на планшет, на котором один из офицеров как раз что-то отмечал. – Какого черта они кружат над нами?
– Может, отогнать их? – предложил Макаров. – Поднимем два звена истребителей, и от этих "Орионов" через десять минут следа не останется. Скорее всего, они также ведут запись параметров наших радиоэлектронных средств, но возможно и иное. И "Орионы" и "Нимроды" могут нести ракеты "Гарпун", то есть, способны ударить по эскадре, хотя столь слабую атаку мы отразим наверняка.
Адмирал не думал о политике, о дипломатии, оставляя эти тонкие материи умникам в штатском. Сейчас Макаров стремился только к одному – выполнить учебную задачу, при этом обеспечив безопасность соединения, всех своих кораблей и моряков, и ради этого был готов на многое.
– Пусть следят, – подумав несколько мгновений, помотал головой президент. – Держатся они, вроде, прилично, на бреющем над палубой никто не летает. Да и должны же они видеть, что мы еще чего-то стоим. Но наблюдение усилить, особенно в отношении подводных лодок. Американцы слишком обнаглели в последние годы, плавают здесь, точно в своих территориальных водах, таранят наши субмарины, ставят гидроакустические буи прямо у выходов с баз. Скоро минировать начнут, будь они не ладны! – Швецов досадливо поморщился: – Итак, товарищ адмирал, в чем заключается замысел учений?
– Поскольку в случае проникновения в Баренцево море авианосных ударных групп вероятного противника под угрозой окажется весь север России, задачами флота является своевременное обнаружение и, при необходимости, уничтожение этих групп, – пояснил Макаров. – В данном случае мы будем играть роль мишени, на которой отработают свои навыки подводники и дальняя авиация, противоавианосные силы флота. В море сейчас находятся четыре ракетоносца проекта 949А "Антей", главное средство борьбы с авианосцами, и столько же многоцелевых атомных подводных лодок проекта 971, эскорт "Антеев". Командует эскадрой вице-адмирал Васильев, находящийся на борту одной из субмарин. Совместно с дальними бомбардировщиками-ракетоносцами Ту-22М3 подлодки должны обнаружить и условно уничтожить нашу группу. Соответственно, задачей всего соединения является отражение комбинированной воздушной и подводной ракетной атаки. В конце учений будут проведены реальные ракетные стрельбы с борта "Антеев" и бомбардировщиков.
– Впечатляет, – согласился Швецов. – Действительно, противовоздушная оборона северного побережья России слаба, если не считать Кольский полуостров, и первоочередной задачей флота является прикрытие этого района от чужих авианосцев. Надеюсь, ваши моряки с поставленной задачей справятся, хотя, признаться, по условиям мне нужно болеть за подводников и летчиков. Да и натовцам следует показать, что их ждет, если сунутся с недобрыми намерениями.
– Мы постараемся сделать все, чтобы победа не оказалась слишком легкой, – усмехнулся Макаров. – Отражение ракетной атаки мы отрабатывали десятки раз, так же, как противолодочную борьбу. Все мои офицеры и матросы готовы к любому развитию событий.
Сидевшие за мерцающими мертвенно-зеленым светом экранами радаров офицеры не обращали внимания на присутствие президент, как не обращали они внимание на ведущиеся глубокомысленные и весьма эмоциональные разговоры. Каждый из них сейчас был целиком поглощен своей работой, и от сосредоточенности и реакции этих людей зависела, ни много, ни мало, безопасность всего соединения, а если бы это был боевой поход, то и жизни тысяч моряков.
Радиолокационный комплекс "Марс-Пассат", отечественный аналог американской системы "Иджис", на которую янки готовы были молиться, несмотря на мелкие ошибки, порой случавшиеся в ее работе, создавал над эскадрой Макарова своего рода невидимый купол, проникнуть внутрь которого не мог, по крайней мере, теоретически, ни один летательный аппарат, превышавший габаритами чайку. Фазированные антенные решетки, установленные на надстройке авианосца, большие плоские панели, непрерывно посылали в пространство электромагнитные импульсы, улавливая эхо от них и моментально переводя данные в понятную людям, сидевшим за пультами, форму.
Долгое время на радарах не появлялось ничего, заслуживающего внимания. Натовские патрульные самолеты, огромные многомоторные машины, не уступавшие пассажирским авиалайнерам, продолжали кружить на почтительном удалении от русских кораблей, не пытаясь приблизиться. Их пилоты просто выполняли свою работу, так же, как моряки с "Кузнецова" и других кораблей делали свое дело, спокойно, методично и без лишней показухи, вовсе не нужной сейчас. Поэтому следившие за обстановкой в воздухе офицеры с русского авианосца были спокойны, полностью доверяя порученной их заботам технике, в возможностях которой уже успели убедиться не один раз.
И техника, созданная трудами русских инженеров много лет назад, не подвела. Еще один самолет, появившийся возле русской эскадры, лишь на несколько секунд вошел в зону действия радаров, но этого было достаточно, чтобы сигнал о контакте пошел на командный пункт авианосца.
– Радиолокационный контакт, – от скороговорки одного из операторов РЛС многие офицеры, находившиеся в боевом информационном центре, вздрогнули. – Цель воздушная. Дальность – сто восемьдесят миль, высота полета семь тысяч, скорость – девятьсот километров в час. Идет параллельным галсом.