– Вот и ладненько… – заметил птеродактиль с именем древнегреческого перипатетика и повернул голову к бомжу. – Эй, дед, что ты мне всё ножки мухомора подсовываешь? Шляпок хочу, покраснее и попятнистее!
Всё-таки дед, удовлетворённо отметил я про себя. По большому счёту, мне было всё равно, бабка бомж или дед, главное – определился.
– На те шляпку, – дед послушно протянул птеродактилю ярко-красную пятнистую шляпку мухомора и снова посмотрел на меня. – Если мухоморов не хочешь, чего тогда надо?
Я растерялся.
– Да так… Просто подошёл… Познакомиться…
– Сфотографировать он нас хочет! – заявил птеродактиль Ксенофонт.
– Да, если можно… – не преминул я ухватиться за подсказку. Нельзя упускать такой случай.
– Хватаграфировать? – поморщился дед. – Зачем?
– Он же уфолог, забыл, склеротик? – возмутился птеродактиль. – Диссертацию потом о нас защищать будет! Такого понапишет, под такие обоснования подведёт – век не отмоешься!
Дед подумал, махнул рукой:
– Пущай клевещет! Впервой, что ли?
– Так можно? – нерешительно поинтересовался я, берясь за фотоаппарат.
– Валяй, – проскрипел дед.
– Погоди, погоди! – встрепенулся птеродактиль Ксенофонт. – Дай-ка фотогеничность наведу.
Он замотал головой, отряхивая с пасти крошки мухомора, и развернулся на плече деда, чтобы быть к объективу анфас:
– Теперь можно.
Я навёл на странную парочку видоискатель.
– Ракурс слева! – прокомментировал птеродактиль, повернул голову направо, слегка растопырил крылья и приоткрыл пасть. – Улыбочка…
Как только я нажал на кнопку, он тремя пальцами на сгибе левого крыла скрутил кукиш.
– Ракурс справа! – продолжил командовать птеродактиль, повернул голову налево и опять во время съёмки скрутил кукиш, но теперь пальцами правого крыла.
– Анфас! – провозгласил он следующую экспозицию, раскинул крылья, распахнул пасть во всю ширь и во время съёмки скрутил сразу два кукиша.
Пальцев на крыльях у него имелось всего по три, но они были длинными, когтистыми, и кукиши получались отменными.
– На этом всё, папарацци ты наш! – подвёл итог фотосессии птеродактиль Ксенофонт. – Как тебе моя белозубая улыбка?
Он явно издевался надо мной, и я не захотел оставаться в долгу.
– Оскал, то есть? – любезно поправил я. – Кондрашка хватит, если приснится. – И порекомендовал: – Обратись к дантисту, чтобы скобки на зубы поставил.
– Много ты понимаешь! – раздражённо возразил птеродактиль Ксенофонт. – У последнего представителя рода пальцекрылых всё должно быть естественным!
– Просто ты дантистов боишься, – резонно заметил дед-бомж.
– Что значит боюсь?! – взъерепенился птеродактиль Ксенофонт. – Я тебе не фотомодель и не позволю себя уродовать! С лица воду не пить!
«Так то с лица, а тут с морды…» – подумал я, но благоразумно решил не озвучивать.
– А если не модель, тогда чего перед фотокамерой выпендриваешься? – спросил дед.
– Как это – чего?! Вот помру завтра, кто вспомнит, как пальцекрылые выглядели?
– Меньше мухоморов лопай, дольше проживёшь.
– Мухоморов пожалел, да? Объедаю тебя? – обиделся птеродактиль Ксенофонт. – Нашёл нахлебника… Попрекаешь… Злой ты, уйду я от тебя…
Чтобы меня не втянули в перепалку, я тактично опустил глаза и проверил, как получились снимки. Снимки вышли качественными, но кто поверит в подлинность фотографий, когда птеродактиль на них крутит кукиши? Дурдом полный…
– Ладно тебе, не обижайся, – пошёл на мировую дед. – На-ка, возьми шляпку мухомора, покушай. Красненькая, аппетитная, сама в рот просится!
Птеродактиль Ксенофонт рассерженно вырвал мухомор из руки деда-бомжа, запихнул в пасть и принялся сосредоточенно жевать. По тому, как калейдоскопически менялось настроение птеродактиля, я начал подозревать, что не всё так просто с мухоморами.
– Угощайся и ты.
Дед снова протянул мне мухомор.
– Спасибо, я недавно завтракал, – корректно отказался я.
– Тогда чего ты хочешь?
Дед исподлобья посмотрел на меня подслеповатыми глазами.
Оп-па, опаньки! Приехали! Вопросы начались по второму кругу. Маразм в деревне Бубякино не просто крепчал, штормил.
– Пятую ногу у Барбоса увидеть хочет! – подсказал птеродактиль Ксенофонт.