Я взглянул на Ларсона.
— По-моему, для обычных консультаций это чересчур. Джерри пожал плечами.
— Для уединения вы не найдете лучшего места во всем мире, — сказал он и отправился обратно.
Я последовал инструкциям Ларсона. Миновал стальную дверь с контрольными сканерами, камеру обеззараживания, контрольный коридор, тройной воздухонепроницаемый тамбур, второй контрольный коридор и, наконец, просвечивающий турникет.
Робот за конторкой указал мне на жилой отсек.
— Комната номер четырнадцать, пожалуйста. Я вежливо постучался.
— — Входите, открыто, — отозвался женский голос.
Я толкнул дверь. Первое, что меня поразило, — запах сирени.
А потом из кухни, смущенно улыбаясь, вышла полковник Тирелли в переднике.
— Проходи, Джим.
В. Какая разница между хторранином и Вьетнамом?
О. Хторранин иногда отрыгивает добычу.
ВДОХНОВЕНИЕ
Если все мы созданы по образу и подобию Божию, то каждый из нас становится ближе к Нему в объятиях другого человека.
— Я думаю, мне надо объясниться и попросить прощения, — начала она.
— Я тоже так думаю, — буркнул я, по-прежнему стоя на пороге.
— Ну, входи же, Джим, и закрой дверь.
Я не сдвинулся с места, тогда Лиз обошла меня, сама захлопнула дверь, потом взяла меня за руку и повела в комнату.
— Ох уж эти лейтенанты, — пробормотала она и показала на диван. — Садись и выслушай меня. — Лиз придвинула стул и села напротив. — Хочешь чего-нибудь выпить?
Я покачал головой. Комната была обставлена шикарно. Ничто не говорило о том, что находится она на тридцатиметровой глубине.
Лиз мягко произнесла:
— Знаю, что вела себя отвратительно. Поверь, я ужасно переживаю, но была веская причина.
— Да? И какая же? — поинтересовался я.
— Дело в том… Нет, я не могу сказать. Могу только извиниться. — Она выжидающе посмотрела на меня. — Джим?
Дурацкая ситуация.
— Не знаю. У меня в голове все перепуталось.
Я потер лицо ладонями, потом снова взглянул на Лиз. Нужные слова куда-то испарились.
— Я… просто… Ты сумасшедшая, понимаешь? Она вздохнула и покорно кивнула.
— Может быть. Но только так я могла сдержать его.
— Что сдержать?
Она горестно посмотрела на меня.
— Мое обещание. Тебе.
— Твое обещание?.. — Я шагнул и поднял ее со стула. — Черт побери, что здесь происходит?
Она сжалась в моих руках, но на лице не было злости — один испуг. Неужели она испугалась меня? Неожиданно Лиз воскликнула:
— За мной следили! За тобой тоже! Армейские службы. Это единственное место, где нам гарантировано уединение.
Я в изумлении отпустил ее. Запах духов остался со мной.
— Следили? Почему?
Она беспомощно развела руками:
— А почему нет?
— Значит, небольшой спектакль наверху был предназначен не для меня? Так?
— Мне очень жаль…
— Ах, все-таки для меня?.. — Я почувствовал, как во мне закипает ярость. — Ничего не понимаю. За мной следили и раньше. Каждый на этой проклятой базе знает, как меня напоил Тед. Все давно сплетничают о нас с тобой. И какая разница, если кто-то увидит нас, или увидит запись, или какие-нибудь улики?
— Ты не понимаешь. Для меня есть разница! — отрезала Лиз.
— Почему же ты мне не сказала?
— Не могла.
— Почему? Неужели я такой кретин или бесчувственное бревно, что общаться со мной можно, только держа меня в неведении?
— Знаешь, действительно трудно быть твоим другом, — парировала Лиз. — Порой ты невозможный зануда.
— А ты самодовольная, толстозадая, непробиваемая, уродливая, рыжая Медуза Горгона, не способная удержать в руках даже пластиковый миксер! И ты желаешь лечь со мной в постель?
— У меня задница не толстая, а желание было обоюдное.
— Вот именно «было»! — завопил я.
— Ладно, тогда… — Неожиданно она взволновалась до слез. Лизард плачет? — Может, ты все-таки согласишься, Джим? Ну, пожалуйста.
— Ага, чтобы поутру проснуться и обнаружить, что ты снова превратилась в мегеру? К черту! Мне и так больно.
— Джим. — Она сжала мои руки. Ее глаза были бездонными. — Я ужасно виновата и страшно жалею, что причинила тебе боль. Ты такой чувствительный. Прошу, поверь, если бы у меня существовала какая-нибудь иная возможность… Но только так я могла устроить нашу встречу.
— Хотелось бы верить, — сказал я. — Правда, хотелось… — Я держал ее руки, они были теплые. — Но я… я просто не знаю.
— Мне хотелось провести эту ночь с тобой, — прошептала Лиз. — Ради этого я пошла на все…
— Я тоже хочу быть с тобой. — У меня сжало горло. — Мне просто нужно услышать, что ты этого хочешь.
— Хочу. — Ее голос был очень нежным. — Поверь мне, я правда хочу.
Она не лгала. Как я желал ее… Я наклонился и коснулся губами ее губ. Очень сладких. Прошла не одна вечность, когда мы, отодвинувшись, посмотрели друг на друга — легко и смущенно.