Дышит мой мозг. Вдохни как можно глубже, задержи воздух, на сколько хватит сил.
Когда я открыл глаза, напротив сидела Флетчер.
— Как самочувствие, Джеймс?
— Лучше. Но пока я не готов. Эйфория еще не прошла.
— Справляешься отлично, — похвалила она. — Просто ты переоцениваешь ситуацию, а она весьма заурядная. Просто небольшой эксперимент, который никто всерьез не принимает. На кону практически ничего не стоит, понятно?
— Да.
— Вот и хорошо. Итак, ты съехал с катушек, Джим. Что бы там, снаружи, ни произошло, ты не справишься. Но мы все равно узнаем что-то новое. По сути, эксперимент успешно закончился — осталось только изучить результаты.
— Хотелось бы верить. Флетчер пожала плечами.
— А это не важно, веришь ты или нет. Факт остается фактом. Сам подумай: круг, который мы расчистили, был приглашением к встрече. Такое же приглашение они сделали тебе, Дьюку и Тирелли три недели назад, но тогда вы этого не поняли. Теперь мы можем пригласить их в любой момент, и они примут приглашение. Они ждут его. Самое трудное позади. — Она внимательно посмотрела на меня. — Ну, так что делать дальше?
— Я пойду туда. — И…
— И… — Я помолчал. — Я знаю правильный ответ, Флетч. По-прежнему функционирую в режиме обезьяны, но это ничего не меняет. Мне… страшно. — Я потерянно посмотрел на нее. — Как же я туда пойду?
— Правильно. Поэтому отложим, Джеймс. Пока. Ты еще не готов встретиться с ними и поиграть, поскольку слишком занят собственными переживаниями. — И без всякого перехода вдруг попросила: — Расскажи черный анекдот.
— Что?
— Расскажи анекдот про хторранина. Любой. Не знаешь — придумай.
— Зачем?
— Рассказывай!
— Гм… Хорошо. Как называют хторранина, сожравшего собственных детей?
— Заботливым родителем. Расскажи такой, который я не слышала.
— Что сказать хторранину, который ест верующего в Апокалипсис?
— Сдаюсь. Что?
— Жри его поскорее! Флетчер улыбнулась.
— О'кей, теперь моя очередь. Как по-хторрански будет «лилипут»?
— Не знаю.
— Закуска. Что думает хторранин при виде человека, бегущего трусцой?
— Вон жратва побежала. Это я уже слышал.
— Ладно. Тогда другой: что получится, если скрестить хторранина с коровой?
— Что?
— Тигр с рогами. — Она взглянула на дисплей.
— Как там мои дела?
— Получше, — улыбнулась Флетчер. — Похоже, мы в конце концов выкарабкаемся.
Я почувствовал, как внутри снова нарастает волна возбуждения, и сразу же попытался подавить ее.
— А вот этого делать не надо, — посоветовала Флетчер. — Ты возбужден? Ну и пусть. Если бороться с этим, то возбуждение будет постоянно подпитываться. Пусть оно само пройдет. — Флетчер отложила дисплей и повернулась ко мне. — Теперь я хочу от тебя следующее: пройди в кабину, сядь в пилотское кресло и смотри на кроли-кособак до тех пор, пока не отупеешь. Вспомни себя в стаде. Наступит момент, когда ты почувствуешь, что в твоем восприятии кроликособак произошел сдвиг. Я не знаю, как это случится, но ты разберешься. Не двигайся, пока не поймешь, что полностью готов. Потихоньку встань, сними датчики, выходи наружу и делай все, что подскажет обстановка. Понимаешь, что это значит? Все ясно?
Я кивнул. — Иди.
Я скользнул в пилотское кресло и уставился на кроликособак. Их попрежнему было только трое. Папа, мама и малыш. Наверное.
Вспомнился совет Тэнджи слушать всем своим существом.
Кроликособаки терпеливо сидели на кромке круга. Время от времени то одна, то другая почесывали себе за ухом. Малыш свернулся клубочком и заснул. Теперь он был похож на маленькую розовую подушку. Интересно! Значит, естественный окрас кроликособак розовый — даже без пыли.
Я вспомнил уроки Флетчер: смотреть мимо того, на что ты смотришь, смотреть сквозь него. И заглядывать в себя, проверяя, как ты смотришь.
Я начал понимать источник терпения кроликособак. Это не их круг. Это наш круг. Они ждали, потому что хотели посмотреть, какую игру мы им предложим.
А мы… слишком напуганы, чтобы играть. Да и приглашаем, держа оружие за спиной.
Достаточно шагнуть в круг — и игра началась. Вопрос втом, какая?
Хотя нет. Вопрос был в том, какую игру мы могли придумать все вместе.
Я смотрел на этих игрушечных крольчат и гадал: способны ли они играть в чувственные игры?
Пришло время это проверить.
Я встал.
В вертушке никого не было. По-видимому, все ушли в командную машину полковника Андерсона и следили за мной на экранах.
Дверь была открыта. Я остановился и снял ремни с датчиками. Теперь на мне осталась только набедренная, повязка и цепочка на шее с висящим на ней миниатюрным трехканальным передатчиком.
Я выбрался из боевой машины, подошел к стенке купола и сквозь отверстие, завешенное маскировочной сеткой, вылез наружу.
В. Что вы скажете хторранину, поедающему президента?
О. Приятного аппетита.